Жизнь в средневековом городе

Историки обыкновенно винят политические причины в упадке ярмарок в XIV веке. Династия Тибо Великого прервалась, когда Жанна Наваррская, единственная внучка Тибо Трубадура, вышла замуж за короля Филиппа Красивого, чьи налоги и войны некогда считались причиной исчезновения ярмарок. Однако существует достаточно доказательств, что проблемы начались еще до этого. Предшественником Филиппа был англичанин Эдмунд Горбатый, граф Ланкастер, который женился на овдовевшей матери Жанны, Бланке д’Артуа. Эдмунд и Бланка подняли налоги настолько, что мэр Провена, города-побратима Труа, стремясь облегчить податное бремя своих горожан, увеличил рабочий день ткачей. Рабочие устроили мятеж и убили мэра вместе с несколькими его советниками. За этими мрачными событиями последовали репрессии и карательные меры.

Социальные отношения все больше усложнялись. Священная формула трех сословий — духовенство, аристократия, простолюдины — никогда не была достаточно реалистичной, чтобы отразить подлинные сословные отношения в обществе, даже на пике развития феодализма. К концу XIII века «третье сословие» включало банкиров, инженеров, торговцев, докторов и поэтов наряду с крестьянами и рабочими. Вершина этого класса, «знать», играла все более активную социальную и политическую роль. Если в таких городах, как Провен, представители третьего сословия только донимали своих феодалов просьбами помочь им наказать непослушных рабочих, в других местах они решительно оспаривали права своих сеньоров требовать с них воинской повинности и «помощи». Отказ Буржа спонсировать донкихотскую кампанию Людовика Святого в 1270 году, поддержанный парижским парламентом, окончательно столкнул дело крестоносцев в могилу.

Однако классовая борьба сыграла не большую роль в упадке Шампанских ярмарок, чем повышение налогов. Будучи непревзойденной школой банковского дела, бухгалтерии и торговли, ярмарки сами способствовали собственному исчезновению, взращивая более эффективные методы предпринимательской деятельности. Внук итальянского торговца, пробивавшегося через альпийские перевалы во главе своего вьючного обоза, теперь оставался дома в уютном кабинете, чтобы биться над счетами. Путешествующих лично партнеров по коммерческому делу сменили постоянные торговые представители в крупнейших северных городах. (У парижского торгового агента знаменитой фирмы «Барди» из Флоренции в начале XIV века родился блистательный сын Джованни Боккаччо.)[49] В конце концов был замещен и сам старый сухопутный путь специй и тканей. Уже в 1277 году храбрая генуэзская галера прошла Гибралтар и пересекла штормовой Бискайский залив, сумев проникнуть в Ла-Манш, хотя понадобилось еще некоторое время, чтобы судоходство стало достаточно безопасным, чтобы конкурировать по стоимости с сухопутными караванами. Что касается транспортировок, как сухопутных, так и морских, торговые магнаты XIV века изобрели еще одно прибыльное дело — страхование грузов.

Разные бедствия, естественные и искусственные, тревожили Труа, Шампань и все Западную Европу в XIV веке. Война Филиппа Красивого с фламандцами прервала ярмарочную традицию. Сельское хозяйство страдало от ряда неурожаев, один из которых в 1304 году принес голод в Труа, другие в 1320-х годах затронули прочие регионы. Король Англии Эдуард III, претендуя на французский престол и готовясь к военной кампании, занял четверть миллиона фунтов у итальянских, фламандских, немецких и английских финансистов, а затем, объявив себя банкротом, разорил могущественные фирмы Bardi и Peruzzi. Наконец, страшная катастрофа, именуемая Черная смерть, эпидемия чумы 1348–1350 годов, потрясла всю сельскохозяйственную и коммерческую структуру Западной Европы.

Однако даже без войны, голода и мора есть основания полагать, что бум XIII века просто исчерпал себя, придя к логическому завершению. Что именно стало причиной спада в XIV — начале XV века, остается загадкой. Даже если растущие налоги не задушили Шампанские ярмарки, они могли способствовать серьезному экономическому ослаблению. Отдельные историки указывают в качестве причины рост монополий. Пример чему — кожевенники Труа, заработавшие богатство и влияние на картельной торговле. Еще более поразительна история парижских мясников, которые в 1260 году взяли в бессрочную аренду двадцать пять муниципальных мясных лавок города. В течение века их количество сократилось до шести семей, не принимавших личного участия в торговле, но очень состоятельных и сыгравших решающую политическую роль в Столетней войне.