Читаем Жизнь в Советском Союзе была... полностью

Этот его поступок оказался последней каплей, вызвавшей гнев наших оппонентов и желание наказать буйную молодежь. От группы любителей пикников отделилась пара решительных мужчин и пошла к нам, а наша банда, надеясь на свою резвость, стала отступать во двор. Мужики, прогнав нас, преследование не прекратили, они явно хотели что-то лично нам сказать, или даже что-то нам сделать. Мы выбежали из двора на улицу Краснознаменную, только Женька Сухомлинов шмыгнул в свой подъезд и спрятался дома, а остальные вприпрыжку отступали к бане. Мужики за нами. Возле бани наша группа потеряла еще двух бойцов. Братец Лешка и Андрюха Новиков решили затеряться среди толчеи ее посетителей. А тут удача: в очереди к парикмахерам сидел там дядя Боря Бардин — мужчина колоритный, пусть мелкий, но зато весь в наколках. Братик сел рядом с ним и всем своим видом стал показывать, что он давно сидит здесь и возле садика сроду не был. Один из преследователей даже заходил в баню в поисках беглецов, но либо их с Андрюхой не опознал, либо Бардина старшего испугался, а может, его интересовали ребята постарше, а не семилетняя мелюзга. Молча осмотревшись, преследователь вышел.

Я же в это время с основной группой продолжал отступать вдоль по улице Краснознаменной к западной проходной Автомобильного училища. Возле ворот в ЧВВАКУ мы разделились. Серега Мальчиков, с юных лет пронырливый, сказал, что знает тут одну дырку, через которую можно попасть в училище. Я и еще несколько человек примкнули к нему и просочились на территорию военных, а Виталька Бобков, Сашка Бардин и еще кто-то из ребят постарше, в поисках приключений, продолжили отступать по улице.

Я не знаю, что там было с ними дальше, вроде им даже пришлось побегать от гневных мужчин, и молодость в этом соревновании победила, их не догнали. А я тогда впервые попал на территорию Автомобильного училища и пересек его с запада на восток. Тогда-то я и увидел вблизи Красные казармы, стрельбище с окопами в полный профиль и многое другое. Я все время ожидал, что вот-вот нас заарестуют военные, но почему-то никого стайка пацанов не заинтересовала, и нас никто не остановил. Мы миновали главное КПП на Свердловском проспекте и не спеша пошли домой. На углу Свердловского и Победы нас нагнали старшие товарищи с Виталька во главе и рассказали про свои гонки, и про то, что мужики отстали от них где-то на Полковой.

Между прочим, не всегда посещения военного училища сходили так легко с рук. Однажды того же Сашку Бардина и младшего Бобкова- Валерку, курсанты задержали и привели на КПП. Отпустили только после того, как Валерка вымыл курсантам полы в помещении. Может, для этого и ловили?

III

Вот в походах за яблоками в школьный сад или частные сады Колхозного поселка я не участвовал. Лазить по частным подворьям было опасно, и на это решались только большие парни, а в школьном саду, когда я дорос до его посещения, яблони уже одичали, и обирались раньше, чем на них вырастет что-то вкусное.

Запомнился случай, рассказанный Сашкой Стратечуком, про "подвиги" Сереги Бабченко, жившего в "том" дворе. Серега был роста среднего, слегка рыжеват, добродушен, но крайне крепок телом, внешне напоминал фигурой штангиста. Может он даже занимался каким-нибудь атлетическим видом спорта, но я не в курсе. Как-то в возрасте шестнадцати лет Сережа решил угоститься яблочками в чужом саду, но был замечен хозяином дома, который выбежал в сад с криком " А вот я теперь тебе задам!". К несчастью для хозяина яблок обычно флегматичный Бабченко не стал дожидаться, пока тот предпримет активные действия, а ударил первым. Мужик упал. Нокаут.

Но были и мирные экспедиции, когда мы просто ходили купаться на Миасс. Лет с восьми-девяти нам с братом уже разрешали ходить на речку в компании с другими ребятами со двора. По одному, по двое купаться обычно не ходили, во-первых, неинтересно, во-вторых, небезопасно. Пляжи были дикие, не оборудованные, и на берегу можно было встретить самые разные компании.

Мест купания тогда по близости было два: "глубинка" и "островок".

На речку шли либо по улице Краснознаменной, либо по улице Колхозной. Обязательно останавливались и пили воду из водонапорных колонок. На Колхозной она была в районе 70-х домов, на Краснознаменной- на пересечении с Полковой. Колонка на этом перекрестке есть и сейчас, но это новодел и установлена она не в том месте, как раньше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии