Случалось видеть мне и экзотическую пасхальную азартную игру. В нее однажды играли мой брат Володя и его ровесники Джон, Сашка и Мишка Наумовы, Юрка Стратечук и еще кто-то. Нам эта игра была незнакома, и было ясно, что традиции и правила ее берутся с тех времен, когда еще все мостопоездцы жили на "19 км". Судя по тому, что я увидел, заключалась она в том, что катали с горки пасхальные яйца. Горка была сделана из доски, положенной на три кирпича. Те раскрашенные яйца, которые при этом удавалось задеть, считались выигранными, и катающий забирал их себе. В общем, это была не столько азартная, сколько развлекательная игра: во-первых, траектории скатывающихся яиц были весьма непредсказуемы, центр тяжести у них ведь нарушен, а во-вторых, выигранные яйца все равно съедались сообща после игры. Голодные времена давно прошли и таким способом пропитания никто себе не зарабатывал.
Девочки нашего двора играли с куклами, прыгали через скакалку и по нарисованным на асфальте "классикам", делали секреты с разноцветными стеклышками и красивыми цветочками, а также могли поиграть с нами в прятки и "штандер".
Но однажды они устроили у нас во дворе целое театральное представление. Повесили между двумя деревьями занавес из одеял, с одной стороны посадили зрителей: взрослых и детей нашего двора, с другой была сцена, где и выступали доморощенные артисты. Вернее, артистки, поскольку все роли исполняли девчонки. Я не скажу, сколько длился спектакль, кто был постановщиком, и сколько было задействовано актеров. Но запомнил, что нам показали историю про Золушку, и главную роль исполняла Белова Света. В детстве она была красивой девочкой.
Вот так мы тогда играли.
"Какой же русский не любит быстрой езды!" Какой же ребенок не любит кататься! Однако со средствами передвижения тогда была напряженка. Даже с общественным транспортом, ведь в те далекие годы ни автобусы, ни троллейбусы с трамваями в нашу глухомань не заезжали. Личного транспорта тоже было немного. Первыми в нашем дворе появились мотоцикл и мотороллер. Мотоцикл "Урал" принадлежал какому-то милиционеру, жившему в 28-м доме, и скорее всего он был служебным. Поскольку после того, как этот служитель правопорядка развелся с женой и исчез из нашего двора, вместе с ним испарился и мотоцикл. Зато железный гараж остался. Естественно, что на милицейском мотоцикле нас никто никогда не катал. Мало того, дяденька- милиционер был настолько суров, что когда он выкатывал свой "Урал" из гаража, то мальчишки его не обступали и даже близко к нему не приближались.
Потом появился мотороллер "Тула" у Юрки Стратечука. Ради этого двухколесного друга Стратечуки тоже приобрели железный гараж и поставили его неподалеку от бывшего милицейского с другой стороны сараев 23-го дома по Колхозной. Юрка часто возился с мотороллером, и не возражал, когда детвора за ним наблюдала, но катался исключительно сам, или мог прокатить кого-то из своих друзей-сверстников. Но зато когда Юрия не было видно во дворе, мы использовали его гараж для спортивных целей, прыгая с металлической крыши гаража на крышу сараев и обратно.
Вскоре появились и машины. У отца Сереги Белозерцева был "Москвич-407", но он предназначался исключительно для семейных поездок. Даже самого Серегу на нем катали не часто, не говоря уж о том, что бы он мог кого-то из своих дворовых друзей пригласить. Кстати именно Белозерцев старший занял гараж, освободившийся после отъезда милиционера.
Затем появился мотоцикл "Иж-Юпитер" с коляской у Резниковых. Дядя Вова был человеком добрым и мог покатать по двору и в его окрестностях мальчишек с нашего двора. Иногда нас садилось в коляску и на коляску человек по пять за раз. Естественно, что на улицы Челябинска с таким грузом он выезжать не рисковал.
С поездками на автомашине мне повезло, когда дядя Витя Сухомлинов приобрел 401-й "Москвич". Моя мать и тетя Шура Сухомлинова были очень дружны и нас часто приглашали в поездки в окрестные леса по грибы и ягоды. А чуть позже Вовка Сухомлинов научился водить отцовскую машину. И он нередко катал нас от дома до гаража на улице Бехтерева.
Позднее, когда дядя Витя сменил 401-й "Москвич" на 412-й, то расширился и ареал наших поездок. Порой мы ездили на вылазки за 100 и 200 километров от Челябинска.
Иногда был и на нашей улице праздник. Причем довольно экзотический. Я уже говорил, что первоначально мать работала в столовой Электоровозо-ремонтного завода. А в столовой имелся свой транспорт, гужевой. Водителем кобылы был на нем дядя Сережа. И вот по каким-то делам он несколько раз заезжал к нам домой, видимо, что-то завозил по заказу матери.
Такой шанс упускать было нельзя, сразу набегали пацаны со всего двора, разглядывая коняжку и тележку. Я или Лешка спрашивали у матери, она договаривалась с коноводом, и дядя Сережа всегда соглашался. После чего мы всей оравой залазили на повозку.