Жизнь-в-сновидении

Я едва слышала ее. Мои слезы были как некая темная тонкая вуаль. Они затуманивали ее лицо и делали неясными ее слова.

— Держись, — я услышала произнесенное ею слово, хотя не могла больше видеть ни ее, ни ее друзей. — Держись, не просыпайся пока.

В ее тоне было что-то столь неотразимое, что я знала: сама моя жизнь зависит от возможности увидеть ее опять. С помощью некоей неизвестной и совершенно неожиданной силы я прорвалась сквозь вуаль своих слез.

Я услышала тихий хлопающий звук, а потом увидела их. Они улыбались, а их глаза сияли так сильно, что, казалось, зрачки горят каким-то внутренним огнем. Я сперва извинилась перед женщинами, а потом перед обоими мужчинами за дурацкую вспышку. Но они будто бы и не слышали о ней. Они сказали, что я выполняла все исключительно хорошо.

— Мы являемся живыми частями мифа, — сказал Мариано Аурелиано, затем вытянул свои губы и подул в воздух. — Ветром я пригоню тебя к тому, кто сейчас держит миф в своих руках. Он поможет тебе уяснить все это.

— И кто же это может быть? — дерзко спросила я.

Я собиралась спросить, не окажется ли он таким же упрямым, как мой отец, но меня отвлек Мариано Аурелиано. Он все еще дул в воздух. Его белые волосы стояли дыбом. Щеки надулись и покраснели.

Как бы в ответ на его усилия, слабое дуновение ветерка вызвало шелест эвкалиптов. Он кивнул, явно начиная осознавать мое смущение и невысказанные мысли. Он нежно повернул меня, пока я не оказались лицом к горам Бакатете.

Бриз превратился в ветер, настолько резкий и холодный, что стало больно дышать. С невероятной гибкостью и раскованностью в движениях высокая женщина встала, схватила меня за руку и потянула за собой вдоль вспаханной борозды. Внезапно мы остановились в центре поля. Я могла бы поклясться, что своими вытянутыми руками она привлекала вихри сухих опавших листьев, вращающиеся вдалеке.

— Во сне все возможно, — прошептала она.

Смеясь, я широко раскрыла руки, чтобы привлечь ветер. Листья танцевали вокруг нас с такой силой, что все расплывалось перед глазами. Высокая женщина внезапно исчезла. Ее тело, казалось, растворялось в красноватом свете, пока совсем не исчезло из моего поля зрения. А потом чернота заполнила мою голову.

Глава 3

В то время я была абсолютно неспособна определить, происходил этот пикник на самом деле или это было только во сне. Я не могла восстановить последовательность событий с того момента, когда заснула в комнате целительницы. Следующим моим ясным воспоминанием была моя беседа с Делией у стола в той же комнате.

Привыкшая к тому, что такого рода провалы в памяти случались со мной с самого детства, я сразу не придала большого значения всем этим несоответствиям. Ребенком, страстно желая заняться игрой, я часто полусонной вставала с постели и выскальзывала из дома через оконную решетку. Часто я окончательно просыпалась лишь на рыночной площади, играя с другими детьми, которых отправляли спать не так рано.

У меня не было ни малейшего сомнения в том, что этот пикник был в действительности, хотя я и не знала, как поместить его в последовательность временных событий. Я попыталась сосредоточиться и восстановить эти события, но меня испугала сама возможность возобновления моих детских провалов памяти. Я осторожно спросила Делию о ее друзьях, но она не захотела об этом говорить. Тогда я спросила ее о сеансе лечения, который по-прежнему считала сновидением.

— У меня был такой сложный сон о целительнице, — осторожно начала я. — Она не назвала своего имени, но убедила меня в том, что она вылечит меня от ночных кошмаров.

— Это был не сон, — сказала Делия, и в ее тоне ясно прозвучало неудовольствие.

Она посмотрела на меня так пристально, что я стала нервничать и у меня даже возникло желание уйти.

— Целительница не назвала тебе своего имени, — продолжала она. — Но она безусловно излечила тебя от расстройств сна.

— Но это был сон, — продолжала настаивать я. — В моем сновидении целительница была размером с ребенка. Она просто не могла быть настоящей.

Делия взяла со стола стакан воды, но пить не стала. Она начала вращать его, вращала его снова и снова, но не пролила ни капли. Она смотрела на меня, ее глаза сверкали.

— Целительница передала тебе впечатление, что она маленькая, — только и всего, — сказала она, кивнув самой себе, словно эти слова только что возникли внутри нее и она сочла их убедительными. Она выпила воду небольшими глотками, издавая негромкие звуки, и ее глаза стали добрыми и задумчивыми. — Ей пришлось стать маленькой, чтобы исцелить тебя.

— Ей пришлось стать маленькой? Ты имеешь в виду, что я просто видела ее как маленькую?

Делия кивнула еще раз и, наклонившись ко мне, прошептала:

— Видишь ли, ты сновидела. Хотя это был не сон. Целительница на самом деле пришла и исцелила тебя, но ты находилась не там, где сейчас.

— Перестань, Делия, — возразила я. — О чем ты говоришь? Я знаю, что это был сон. Я всегда осознаю, что сплю, даже если сновидения кажутся мне совершенно реальными. Разве ты не помнишь, что именно в этом и состояла моя проблема?