Жизнь-в-сновидении

Я раскрыла рот, чтобы сказать, что все понимаю, но тут же заметила холод у нее в глазах. Она была здесь не затем, чтобы вступать со мной в диалог.

Повторяющийся звук трения ветвей о стену снаружи утих и превратился в пульсацию в воздухе, которую я скорее чувствовала, чем слышала. Я уже почти засыпала, когда Зулейка сказала, что мне нужно следовать приказам из сна, который повторяется день за днем.

-- Откуда ты знаешь, что мне снится такой сон? -встревоженно спросила я, пытаясь сесть.

-- Разве ты не знаешь, что мы разделяем сны друг друга? -прошептала она, укладывая меня обратно на матрас. -- Я одна из тех, кто приносит тебе сны.

-- Это был всего лишь сон, Зулейка. -- Мой голос дрожал, так как я преодолевала отчаянное желание заплакать. Я знала, что это был не просто сон, но мне так хотелось, чтобы она солгала. Тряхнув головой, она посмотрела на меня.

-- Нет. Это не просто сон, -- спокойно сказала она. -- Это магический сон, видение.

-- Что мне нужно делать?

-- Разве сон не указал тебе? -- спросила она вызывающим тоном. -- Или Флоринда? -- Она смотрела на меня с непостижимым выражением лица. Потом улыбнулась по-детски ясной улыбкой. -Ты должна понять, что не можешь бегать за Исидоро Балтасаром. Он больше не в нашем мире. Ты больше ничего не можешь дать ему или сделать для него. Ты не сможешь присоединиться к нагвалю как личность. Если ты и совершишь это, то только как мифическое существо.

Ее голос был тихим, но твердым, когда она повторила, что я жила в мифе. -- Мир магов -- мифический мир, отделенный от повседневного мистическим барьером, сотканным из сновидения и обязательств.

Только при поддержке и содействии своих сновидящих нагваль может привести их в другие жизнеспособные миры, из которых он может привлечь птицу свободы. -- Ее слова постепенно затихли в тенях комнаты, когда она добавила, что поддержка, в которой нуждается Исидоро Балтасар, это энергия сновидения, а не человеческие чувства и действия.

После длительного молчания она снова заговорила. -- Ты была свидетелем, как старый нагваль, так же, как и Исидоро Балтасар, самим своим присутствием влиял на окружающих, будь это его товарищи-маги или просто посторонние люди, заставляя их осознавать, что мир -- это чудо, в котором ничего нельзя считать доказанным ни при каких условиях.

Я согласно кивнула.

Я потратила много времени, пытаясь понять, как нагвали могут самим своим присутствием делать мир другим. После внимательного продумывания всего, сравнения своего мнения с другими и после бесконечного самонаблюдения я заключила, что их влияние является следствием отречения от мирских забот. В нашем повседневном мире тоже можно найти примеры мужчин и женщин, оставивших позади мирские заботы. Мы называем их мистиками, святыми, религиозными людьми. Но нагвали не мистики, не святые и, конечно же, не религиозные люди. Нагвали мирские люди без частицы мирских интересов.

На подсознательном уровне это противоречие оказывает на людей наиболее потрясающий эффект. Ум людей, находящихся вокруг нагваля, не в состоянии понять, что на него воздействует, но они чувствуют это влияние своим телом как странное беспокойство, толчок к раскрепощению или как чувство неадекватности, как будто что-то трансцендентальное существует где-то, но они не могут понять где.

Но врожденная способность нагвалей воздействовать на других зависит не только от их отказа от мирских забот или от силы их личности, но также от их безупречного поведения. Нагвали безупречны в своих действиях и чувствах, несмотря на ловушки -- в нашем мире и в иных мирах, -- попадающиеся на их бесконечном пути. Это не значит, что нагваль следует заранее предписанной модели правил и указаний, чтобы вести себя безупречно, или наоборот. Но с другой стороны, они используют все свое воображение, чтобы адаптироваться и освоиться со всем, что происходит, делая свои действия текучими.

Что касается действий, нагвали, в отличие от средних людей, не ищут одобрения, уважения, похвалы или любого другого вида признания от кого бы то ни было, включая своих товарищей-магов. Все они требуют от себя безупречности, чистоты, целостности.

Именно это делает компанию нагваля столь притягательной. Люди попадают в зависимость от его свободы так же, как другие от наркотиков. Для нагваля мир всегда совершенно новый. В его компании каждый начинает смотреть на мир так, как никогда не умел раньше.

-- Это потому, что нагвали разбили зеркало саморефлексии, -- сказала Зулейка, как будто следовала за потоком моих мыслей. -- Нагвали способны видеть себя в зеркале тумана, которое отражает только неизвестное. В этом зеркале больше не отражается наша нормальная человеческая природа, выражающаяся в повторяемости, -- перед глазами простирается бесконечность.

Маги верят, что когда лицо саморефлексии и лицо бесконечности сливаются, нагваль полностью готов разрушить границы реальности и исчезнуть, как будто он не был сотворен из твердого вещества. Исидоро Балтасар был готов уже давно.

-- Он не может оставить меня позади! -- закричала я. -Это было бы слишком несправедливо.