Жизнь в розовом свете

— Милая, милая девочка… — Седовласый господин удрученно покачал головой. — Как вы представляете себе перспективу этого чувства? Будете состоять с Николосом в греховной связи?

— Уже состою. Не в греховной — в священной. Кроме того — собираюсь оформить законный союз. Хотя формальности для меня не столь уж важны.

— Ах, госпожа Петти, я бы не сидел здесь, перед вами, если бы мой сын думал так же, как вы. Поверьте, у мужчин, даже весьма сдержанных, порой бущуют страсти. Но чувство долга перед семьей и родиной куда сильнее. Ваша связь обречена. Не позволяйте же чувствам лишить себя разума, испортить репутацию моего сына и свою. Уйдите из жизни Николоса красиво, как вы умеете это делать на сцене. Под чудесную музыку и гром аплодисментов.

— Вы вспомнили о «Травиате»? Я никогда не претендовала на эту партию. К тому же отличаюсь отменным здоровьем. — Агнес с усмешкой посмотрела на гостя. — Но вам не следует обманывать меня. Вы — лжете, господин Караджич. Ник не мог отказаться от нашей любви.

— Сегодня — возможно нет. Но завтра — он будет тяготиться вами и презирать себя. С ним не раз происходило подобное. И финал, увы, предрешен. Николос не способен предать свою семью и свой народ. Он может ослепнуть лишь на мгновение. Простите его и не настаивайте на продолжении связи, не афишируйте того, что произошло. Если вы действительно любите, то не позволите Николосу загубить свою жизнь.

— Боже! Какой взволнованный монолог, господин, вскрывающий чужие письма! Сегодня не девятнадцатый век. И я — не сердобольная кокотка Маргарита Готье. Завтра же я еду в Англию, чтобы встретиться с Николосом и услышать от него мнение по поводу нашего будущего. Я жду ребенка, в жилах которого течет королевская кровь. Убеждена — ваш сын серьезно воспримет мое сообщение. Согласитесь — у нас с Николосом есть повод для личной встречи.

Гость встал и поклонился. — Надеюсь все же, что вы не сделаете этой глупости. Здесь мой адрес — ещё два дня я намерен провести в Вене. И я далеко не все сделал, чтобы остановить вас, любвеобильная Королева Чардаша.

— Понятно, — насторожилась Ди. — Старик узнал о ней нечто порочащее и будет шантажировать, выкупая свободу сына. А Нику сообщит, что Агнес отреклась от него.

— Увы, схема отработана веками. Но все обошлось проще: Агнес не поехала в Англию. Это вовсе не означало. Что господину Кораджичу удалось запугать её. Экс-король умолял взбалмошную актриску избавиться от ребенка, забыть о его сыне. Агнес решила поступить наоборот: родить и с младенцем на руках предстать перед Ником.

— Однако старый хрыч добился своего, он заронил в её душу сомнения. Ди явно перешла на сторону Агнес.

— Любящую женщину так легко ранить. Но и Нику пришлось несладко, когда он прочел в газетах, что Агнес Петти ждет ребенка от своего секретаря и собирается выйти за него замуж.

— Ах вот как! Счастье улыбнулось Питеру. Сразу и желанная жена и малыш. — Обрадовалась Ди. — Ну чем ни хеппи — энд?

— Не торопись распрощаться с нашими героями. Конечно же, узнав о том, что Агнес беременна и решила оставить ребенка, Питер предложил ей брак.

— Понимаю, — сказал он, — тебе сейчас не до лирических переживаний. Не сомневайся — наш союз будет чисто фиктивным.

— Брака не будет, — отрубила Агнес. — я могла бы стать женой только одного человека. Возможно, он ещё поймет и оценит это.

Но в прессе все настойчивее муссировались слухи о романе Агнес и Питере. Очевидно, у старого короля оставались среди журналистов хорошие связи. Агнес уехала в альпийскую деревню, так выносила свой живот и прекрасным июньским днем родила девочку.

Акушерка вынесла малышку измученному тревогой Питеру: — У вас славная дочка, господин Бруклин…

…Прошло лето. Веронику нянчила кормилица. Агнес сидела на лужайке перед домом и смотрела в небо. Она напряженно думала.

— Я начинаю понимать, что у тебя на уме, — нахмурился Питер. — Ты даже не трогаешь дочку — боишься привязаться к ней.

— Я сильно растолстела? — Вместо ответа Агнес прошла по травяному ковру своей обольстительной походкой, сорвала ромашку, погадала на лепестках, отшвырнула желтую серединку и, подняв руки к голубым небесам, закружилась. Здесь она носила длинные крестьянские юбки и вышитые блузки с кружевом — в моду вошел стиль «кантри». Отпущенные до лопаток каштановы кудри по-прежнему отливали медью и только Агнес знала, что умелое подкрашивание хной скрывает раннюю седину.

— Агнес… Ты в самом расцвете сил. Вся жизнь ещё впереди. А позади огромная слава. — Питер встал рядом, заслоняя опускавшееся за холмы солнце. — Подумай хорошенько, ты не должна совершить преступления.

— Что-чть?! Позади?! — взвилась Агнес. — Ты сказал «позади»? Ты хочешь заживо похоронить актрису, а это и есть самое грязное преступление.

На искривленных губах Агнес появилась презрительная усмешка. Она смотрела на Питера как на врага. Может она поняла, что их пути, наконец, разошлись?

Оставив дочку в семействе фермера Агнес вернулась в Вену и вызвала адвоката.

— Пит, останься, пожалуйста. Мне предстоит обсудить весьма сложные вещи, — распорядилась она.