— А если я завтра попаду под автобус, твои деньги унаследуют мои гнилые родственники, — у Алексея зрачки расширились. — Да не волнуйся, я завещание на твоих детей написала ещё до того, как ты начал на меня вклады оформлять. Мне не хотелось, чтобы моя студия им досталась. А твоих мальчиков я люблю, это ты верно сказал.
Началось оформление недвижимости. Оказалось, Алексей собирался выкупить однокомнатную квартиру, которую снимал для брата. Почему не на Сашу сразу? Он замутил какой-то бизнес, и, если прогорит, у него не должно быть второй жилплощади. Да уж, опекун у детей будет аховый.
И с этим будущим воспитателем ей предстоит встретиться.
— Хорошо, что ты позвонила, — сказал ей Саша, выглядевший немногим лучше старшего брата. — Я на днях собирался тебя разыскать.
— Я уже поняла, что Алексей болен. А у тебя-то что случилось?
— Лёшка не просто болен, он умирает. Уже в больнице. Едва уговорил, что-то ещё он хотел сделать до госпитализации. Но ограничился завещанием. И знаешь, что и кому он завещал? Половину нашей от отца доставшейся на двоих квартиры сыновьям и им же акции гостиничного комплекса, но до совершеннолетия в доверительном управлении двоюродного брата, который основной владелец. Вика, я ведь у него просил взаймы, чтобы бизнес не потерять, и разругался! А у него ничего нет! Я так виноват, Вика!
— А если бы у него было, и он бы помог?
— Да слава богу, что не помог! Это было разводилово! Я осёл, Вика!
Из дальнейшего сумбурного рассказа Вика уяснила, что подставил обоих братьев тот самый однокашник, у которого Алексей работал. И компаньон, с которым Саша на деньги, полученные в наследство от отца, открыл фирму по перепродаже овощей, был ему этим прохиндеем подставлен, и блондинка Юля оказалась его сестрой и была направлена в Сочи в тот же санаторий, чтобы захомутать богатого вдовца. Только в оценке богатства вероломный друг ошибся, поэтому Саша потерял первоначально вложенные в дело деньги, а после того, как потребовались новые вложения, отступил и предложил объявит себя банкротом; и Юля не так много успела вытащить из семейного бюджета, а за наследство придётся судиться с детьми и не факт, что удастся что-то существенное отсудить.
— Вика, я одного боюсь, что в суд на установление опеки над Стасиком дед обратится. А я запятнанный, у меня и банкротство, к тому же холостой, и баб он найдёт, которым есть что обо мне гнусное рассказать. Выходи за меня замуж, а?
— Ни фига себе, ты прямо как сваха в пьесе Островского, сначала расхвалил жениха, потом предложение сделал.
— Вика, умоляю, брак на любых условиях! Денег я заработаю, всё тебе отдавать буду! Верность буду хранить! Я ради Лёшки и его детей на всё соглашусь!
Вика вздохнула и сказала:
— Твой брат в своё время так меня на работу взял. Кредитом припугнул, маленькую денежку обещал, на горькую жизнь посетовал — и я не смогла отказать. Одна моя знакомая мудрая женщина сказала, что его предложение — это мне удавка и крест на личной жизни. То, о чём ты сейчас меня просишь — это уже виселица и могильное надгробие. Но я настолько к детям привязана, что бросить их не могу. И не целуй руки, я ещё не всё сказала. Замуж я за тебя пойду, но это будет фиктивный брак. Никаких поползновений, будешь мне братом и больше ничего. Денег твоих мне не надо, на жизнь нам хватит. Чего смотришь, я небольшое наследство получила. Но, если ты мужик, то постараешься племянников обеспечивать. Блудить будешь так, чтобы ни одна собака не разнюхала. А с сегодняшнего дня и до решения суда ты свой член хоть на бантик завяжи, хоть гипс наложи, но никто не должен предъявить в суде доказательств твоего аморального поведения. Ты меня услышал? В это же время завтра заедешь за мной, съездим в загс, который на Московском, подадим заявление.
И назавтра, как только наступил перерыв, она спешно рванула к лифту. Догнавшей её Марго она сказала, что обед сегодня пропустит, у неё дела. Та только успела крикнуть ей вслед, что в следующую пятницу состоится корпоратив по случаю Дня строителя.
Сразу после подачи заявления Вика переехала в квартиру Алексея. Рома встретил её радостно, Стас настороженно. Со старшим мальчиком пришлось поговорить откровенно. На вопрос Вики о том, как он оценивает положение семьи, Стас расплакался. О том, что отец умирает, он догадывался и безумно боялся будущего. Когда она сообщила ему, что они с Сашей собираются пожениться, и она будет его тётей, то есть ближайшей родственницей, он снова заплакал.
— Не бойся, этому упырю, деду твоему, мы тебя не отдадим, — сказал растроганный Александр.
Дистанцию по отношению к Вике он соблюдал с трудом. Воздержание срывало ему крышу, и Вика от греха решила принять приглашение Ксении Владимировны и уехала с детьми на дачу. Только в пятницу предупредила, что заночует в городе, потому что допоздна будет гулять в ресторане по случаю профессионального праздника.