Жизнь в мире компьютерных игр

Но прежде чем я смог разобраться, что же символизировали все эти странные совпадения, с нами случились кое-что еще более необъяснимое. После посвященной премьере вечеринки, которая ничуть не обманула наших ожиданий, мы наконец выбрались на улицу и отправились к своей первоначальной цели – Китайскому театру Граумана. Как и следует из названия, это знаковое для Голливуда здание, построенное в 1927 году, представляет собой красивый, но не самый скромный с виду храм псевдоазиатского китча. Вырезанные из камня четырехугольные башни стоят по обе стороны внутреннего двора, который простирается внутрь, удаляясь от улицы, а потом переходит в трехэтажную красную пагоду. Вход в нее охраняют каменные львы, и все здание усыпано декоративными изображениями драконов. Если бы такое здание было построено сейчас, публика наверняка оценила бы его в диапазоне от безвкусицы до оскорбления общественного вкуса, но так как это остаток Золотой эпохи Голливуда, театр, к счастью, все еще открыт для всех желающих.

За годы своего существования в Китайском театре прошли премьеры сотен блокбастеров, от «Волшебника страны Оз» до «Звездных войн», но главная достопримечательность сооружения – его внутренний двор. Согласно легенде, то ли знаменитая актриса, то ли один из основателей театра во время строительства случайно наступил в невысохший цемент – так и появилась идея увековечить отпечатки следов и рук икон киноиндустрии у входа в здание. Этой традиции уже больше века, и за это время чести удостоились менее 250 человек. Есть мнение, что этот скромный цементный блок – самая престижная награда Голливуда. На многих из них красуются небольшие послания с благодарностями источникам вдохновения, некоторые актеры оставили в цементе отпечатки легендарных предметов: тут и сигара Гаучо Маркса, и волшебная палочка Дэниэла Редклиффа из серии фильмов про Гарри Поттера.

Как только мы с Сюзан перешагнули через порог, чтобы взглянуть на эту застывшую в цементе историю кино, я взглянул себе под ноги. «Дорогой Сид, – было написано на тротуаре, – я желаю тебе успеха».

Я уже второй раз за день усомнился в своем здравом уме, но слова были вполне реальны. Некая женщина по имени Норма Толмадж написала мне послание из далекого мая 1927 года. И она была не одинока: Мэри Пикфорд и Сесил Демилль тоже написали «Привет Сиду!» по обе стороны блока с сообщением Нормы, сверху Дуглас Фэйрбанкс пожелал мне удачи. Напротив них Биби Даниелс даже назвала меня «нашим королем среди артистов», а Барбара Стэнвик без обиняков признавалась мне в любви. Казалось, весь двор расписан добрыми словами в мой адрес.

Благодаря историческим брошюрам мы довольно быстро выяснили, что Китайский театр Граумана был построен человеком по имени Сид Грауман – предпринимателем и близким другом всех звезд раннего Голливуда. На свете не так уж много людей с именем Сид, и я уверен, что Грауман не был бы против, если бы узнал, что часть признания досталась мне.

Кларк Гейбл называл меня потрясающим парнем, а Рой Роджерс и его конь Триггер желали мне множества счастливых приключений. Хамфри Богарт написал: «Да не умрешь ты никогда, пока я сам тебя не прикончу», а Джон Уэйн признавался: «Мне не хватает слов». Джимми Стюарт, Боб Хоуп, Фред Астер, Джинджер Роджерс и множество других называли меня по имени, и их подбодряющие реплики я воспринял так, будто все они были обращены ко мне.

Большую часть тех выходных я провел в попытках примириться с неизбежной потерей моей горячо любимой игры про динозавров, и эпизод с мотивирующими сообщениями в этом отношении ничего не изменил. По возвращении в Балтимор мне нужно было свернуть проект и принять разочарование команды, издателя и – что хуже всего – фанатов моих игр. Все это сулило мало приятного. Но в тот момент, когда я выходил из Китайского театра Граумана на яркое калифорнийское солнце, я вдруг почувствовал, что все будет хорошо. Если индустрия пережила всех людей, запечатленных в этом дворе, не растеряв своего творческого потенциала, то она уж точно переживет один-единственный проект. Время неуклонно шагает вперед, и за горизонтом нас всегда ждут новые крутые идеи и интересные приключения.

Глава 19. Искусственный газон

Sid Meier’s SimGolf, 2002

Мой коллега Джейк Соломон однажды спросил меня прямо в лоб: «Какое у тебя самое постыдное удовольствие?» Тут нелишним будет уточнить, что сделал он это на сцене, перед несколькими сотнями людей, а это обычно не самое лучшее место, чтобы облегчить себе душу. К счастью, мне не потребовалось много времени, чтобы придумать ответ.

«Неумеренность», – признался я с вымученной улыбкой. Я умею в любом явлении выделить интересные элементы, но у этой способности есть свой недостаток: я всегда увлечен всем на свете сразу. Я часто нахожу себе новые хобби практически случайно и, как и с работой, оказываюсь не способен ничем заниматься вполсилы.