Жизнь среди слонов

Все это я узнал позже. А пока могучий тропический лес, между деревьями которого мы петляли на ревущем выцветшем «лендровере» Вези, выглядел неуязвимым и вряд ли рухнул бы под натиском легионов прожорливых слонов. Несколькими километрами южнее число источников уменьшалось, и лес сменяла поросль акаций тортилис, характерная для более сухой местности. Эти колючие красавицы из семейства мимозовых с плоской кроной, широко раскинувшимися ветвями и грубой коричневой корой — символ Африки. Обычно они растут группами или в одиночку среди травяной саванны, придавая пейзажу вид парка. Здесь-то впервые и обнаружили ущерб, нанесенный слонами. Белые стволы без защитной коры выглядели немощными призраками на фоне буйной зелени. Листва вверху еще сохраняла свой оливково-зеленый цвет, но деревья были обречены. И хотя ущерб носил спорадический характер, он производил тягостное впечатление. Лохмотья ободранной коры в беспорядке свисали с обглоданных стволов. При внимательном осмотре мы обнаружили на земле волокнистые шары, которые слоны, пережевав, выплевывали.

Дорога по-прежнему петляла, прижимаясь то к рифтовой стене, то к берегу. Небесной голубизной сияли воды озера, пуская нестерпимые солнечные блики, когда налетал ветерок. Но у берега вода была коричневой и мутной. Вдали, милях в десяти, виднелась размытая полоска другого берега.

Вези часто обращал мое внимание на грязевые отмели, подлинные ловушки для автомобиля. После засухи их поверхность затвердевала и даже покрывалась трещинами, но это была лишь видимость: внизу оставалась жидкая грязь. Было проще простого влететь туда на машине в облаке пыли на полной скорости, тут же проломить эту корку и засесть в топи по самые колеса. В других местах эти грязевые отмели зарастали острой невысокой травой, и на них паслись большие стада буйволов.

— Эти щелочные пастбища считаются лучшими в парке, — сказал Вези.

Примерно в центре парка, сразу за Ндалой — широкой речкой с рыжеватой водой, обрыв почти подходил к берегу. Дальше дорога пересекала другую ленивую речку — Багайо — и уходила в сторону от обрыва. Там начиналась сухая местность с совершенно иной средой обитания, акация тортилис уступала место деревьям типа финиковых пальм (Balanites aegyptiaca).

Слоны выпивают в день более ста тридцати литров воды

Проехали еще одну долину с высокими травами, где не встретили и следа животных, и углубились в густой пахучий кустарник. Справа снова приблизился обрыв, по склону которого водопадом низвергалась речка Эндабаш. Вези сказал, что в засушливые годы она пересыхает. Мы перебрались через нее по броду, за которым начиналась бетонная дорога. Густой кустарник тянулся на несколько километров. Затем поверх глянцевито-зеленой осоки, среди которой разлеглись буйволы, вновь проглянуло озеро.

Дорога заканчивалась в 30 километрах к югу от главного входа, где из-под земли били горячие источники, которые местные жители называли Маджи Мото — «горячая вода» на суахили. Здесь на высоте 1000 метров над озером вздымался почти отвесный обрыв. Его венчала спутанная шапка темно-зеленой листвы — заповедный лес Маранг площадью 210 квадратных километров. Среди крутых заросших склонов там и тут виднелись голые скалы и громадные каменные глыбы, казавшиеся непреодолимым препятствием для слонов на пути в лес Маранг.

В полутора километрах отсюда находился низвергающийся с высоты 100 метров водопад, который отмечал южную границу парка. Внизу водопад превращался в поток с чистейшей водой; он пересекал прибрежный лес и впадал в озеро. Директор парка соорудил здесь в 1960 году преграду из трех стальных тросов, тщетно пытаясь удержать слонов в заповеднике и помешать им возвращаться в район их бывшего обитания, отданный под сельскохозяйственные угодья. Шесть лет спустя преграда еще кое-где сохранялась, но там, где проходила старая слоновья тропа, два нижних троса лежали на земле. Многочисленные следы свидетельствовали о том, что слонам ничего не стоило пролезть под третьим тросом.

Когда мы возвращались, задул сильный влажный ветер. Он ударял в обрыв и сгонял к нему тучи. В прибрежной грязи мы заметили две выброшенные бурей пироги. Лодки выглядели крепкими, и я решил поскорее вытащить их, пока они не рассохлись под лучами яростного солнца: надо было иметь возможность приближаться к слонам не только посуху, но и по воде и воздуху.