Жизнь Рамакришны

Их могущественный глашатай – Вивекананда, выражая веру всех, ушел возвестить миру слово того, кто реализовал, как говорят, живой синтез духовных сил Индии.

«Я имел счастье сидеть у ног того, чья жизнь в тысячу раз больше, чем его учение, была живым комментарием текстов Упанишад, была духом Упа-нишад, воплощением в человеческом образе, гармонией всех многообразных идей Индии.[381] Индия была богата мыслителями и мудрецами. Один имел глубокий ум, другой – большое сердце. Настало время, чтобы родился тот, кто объединил бы такое сердце и такой ум, кто в одном теле обладал бы блестящим интеллектом Шанкары и чудесным сердцем Чайтаньи, кто во всяком увидел бы тот же действующий дух, того же бога, увидел бы божественное в каждом существе, тот, чье сердце оплакивало бы всех бедных, отверженных, угнетенных в Индии и вне ее, – тот, кто осуществил бы всеобщую гармонию, веру разума в любви… Такой человек родился… Было необходимо, чтобы он явился, – он явился. И самое чудесное было то, что дело его жизни развернулось у ворот города, всецело проникнутого западной мыслью, города, помешанного на ложном, привозном оксидентализме, более европеизированного, чем любой другой город в Индии… Здесь он жил без всякой книжной науки. Этот гениальный ум едва мог написать свое имя, но самые известные ученые нашего университета признавали его гигантом ума…[382] Мудрец, завершивший тясячелетнее дело индуистских мудрецов… Мудрец нашего времени, учение которого принесло больше всего благодеяний в настоящий час… Если я когда-нибудь сказал людям слово правды – это было его слово, его целиком. Только мои ошибки принадлежат мне».

Так унижался у ног смиренного Рамакришны самый умный, самый властный, самый, по справедливости, гордый из больших религиозных умов современной Индии. Тот, кто был святым Павлом бенгальской миссии. Тот, кто основал Церковь и доктрину.

Тот, кто обошел весь мир и был водопроводом, – подобным тому, чьи прекрасные арки пересекают римскую Кампанью, – по которому потоки духа распространились из Индии в Европу[383] и из Европы в Индию, соединяя научный разум с верой Веданты и прошлое с будущим.

Это плавание по морю души я опишу в следующем томе.[384] В настоящем томе я повел дух Запада в дальние страны религиозного мифа, где дерево Бриарей, гигантское фиговое дерево, которое у нас слишком привыкли считать мертвым и засохшим, продолжает растить свои громадные ветви. Я его приведу теперь обратно непредвиденными путями в его жилище, где царствует современный разум. И мы откроем, когда вернемся, что перешеек веков, отделяющий один мир от другого, кажется для беспроволочного телеграфа нашего свободного взгляда не толще волоса и не длительнее мгновения.

Приложение I ФИЗИОЛОГИЯ ИНДИЙСКОЙ АСКЕЗЫ

Мистический опыт в Индии не является, как это (ошибочно[385]) кажется религиозной Европе, индивидуальным счастьем (или несчастьем, по словам «неверующих»). Пути единения с богом были терпеливо, тщательно выявлены, пройдены, отмечены в течение веков на карте сознания. Чтобы достичь цели, каждому остается лишь следовать по дорожной карте. Она заключает в себе тончайшее познание – хотя и высказанное в странных терминах – человеческого организма.

Поль Массой Урсель посвятил этим индийским доктринам мистической физиологии серьезно обоснованную статью в «Журнале психологии» за 1922 год.

Наиболее интеллектуальные йогины пользуются пневматической физиологией, «неослабной респираторной гимнастикой». Тантристская литература, с которой Европа лучше ознакомилась после опубликования работ сэра Джона Вудрофа (А.Авалона), говорит о постепенном отрешении от тела при употреблении своих сил и о «бегстве» к богу при прохождении шести этапов, шести шакр (кругов), или нервных центров, расположенных в лежащих один над другим пунктах в верхнем отделе спинного мозга:

Адхара – на границе поясничных позвонков, близ крестцового сплетения, под генитальными органами;

Свадхистхана – на уровне этих органов и сразу над ними;

Манипура – на уровне пупка;

Анахата – на уровне сердца;

Вишуддха – у голосовых связок;

Айна (глаз Шивы) – между бровями. (Это физиологическое описание находится уже в Ханса Упанишаде.)

Наверху, наконец, дверь господа, расщелина Брахмана, открывающаяся у седьмого и последнего этапа – Сахасрара, «лотоса из тысячи лепестков», в мозговых полушариях.

Совершающийся подъем с одной ступени на другую – дело психической силы, которая под названием Кундалини дремлет внизу, свернувшись треугольником вокруг себя, как змей. Змей пробуждается, растягивается, поднимается и через узкий канал проскальзывает наверх.

Вся эта физиология мистического восхождения точно описана на основе их личного опыта, подтверждающего коллективный опыт индийских тысячелетий, в беседах Рамакришны и в трудах, написанных Вивеканандой (в особенности в его Раджа-йоге, где индуистский учитель, близко знакомый с западной наукой, старается показать соответствие между индийской и европейской терминологией).