Читаем Жизнь Пушкина полностью

73. П, X, с. 185. Анна Петровна — Керн; 2-я глава «Онегина» издавалась в Москве стараниями Соболевского; пересылка части тиража в Петербург задержалась, т. к. книга хорошо расходилась в Москве; перевелся на Трубецкого — Пушкин был должен деньги Соболевскому, который перевел долг на другое лицо (обычный тогда способ расчета); журнал — «Московский вестник» Погодина.

74. П, VI, с. 244–246. Повесть не датирована автором, по предположениям исследователей она написана в 1835 г., но описание образа жизни и ощущений Чарского (в котором несомненны автобиографические черты) ближе всего подходит к 1827–1828 гг., когда П. впервые почувствовал себя в столице хотя бы относительно свободным и знаменитым поэтом (сравните: «Пока не требует поэта…»).

75. П, X, с. 624. Мотив ухода от светской жизни и возвращения к тишине Михайловского — Тригорского всегда присутствовал в письмах П. Он и возвращался туда (или в тверское имение Осиповых-Вульф) при первой возможности.

76. Переписка, I, с. 420–421. Мысль об охлаждении публики к зрелому поэту оказалась настолько близкой П., что он не раз сам потом ее повторял.

77. Под тайным надзором…, с. 77. Бенкендорф не брезговал и совсем безграмотными агентами.

78. П, V, с. 118–119. Комментатор «Онегина» Ю. М. Лотман справедливо замечает: «Традиционная элегическая тема прощания с молодостью <…> получает здесь реально-биографическое и жизненное <…> решение».

79. П, III, с. 47. Стихи вызвали негодование и со стороны многих друзей — современников Пушкина и последующей критики (вплоть до наших дней). П. отвечал тем, кто обвинял его в верноподданнической идее «Стансов» («В надежде славы и добра…»). На самом деле здесь главная мысль: пора освободить декабристов (пусть даже на тех двойственных и сложных условиях, на которых царь освободил из ссылки его, Пушкина). В последних трех строфах — определенная политическая программа гуманного правления. Иное по форме обращение к царю в защиту декабристов, хотя бы с малой надеждой на успех, было невозможно. Печатать стихотворение Николай I запретил (№ 80).

80. Акад., XIV, с. 6.

81. П, X, с. 189.

82. П, X, с. 625. П. послал с дарственными надписями 4-ю и 5-ю (в одной книжке), а также 6-ю главы «Онегина», вышедшие в феврале — марте 1828 г. Евпраксию Вульф автор упомянул в XXXII строфе 5-й главы. Зуёво — местное название Михайловского.

83. П, X, с. 191. Назначение — см. № 84.

84. Акад., XIV, с. 11. См. об этом очерк к гл. IX. Существует версия, будто Пушкину предложили способ отправиться на войну — поступить на службу в III Отделение.

85. П, X, с. 191. Николай I не разрешал Бенкендорфу упускать П. из-под надзора. Заграничные поездки были исключены. Уже напечатанные — вторые издания «Кавказского пленника» и «Руслана».

86. П, III, с. 57. И мечты о поездках, и прощание с молодостью в 6-й главе «Онегина» были связаны с глубоким душевным кризисом поэта, с необходимостью определения дальнейшего личного, общественного и поэтического пути. В ранней редакции «Воспоминания», написанного 19 мая 1828 г.:

Я вижу в праздности, в неистовых пирах,   В безумстве гибельной свободы,В неволе, бедности, изгнании, в степях   Мои утраченные годы.

87. П, III, с. 59. Продолжение той же темы. Написано в день, когда П. исполнилось 29 лет. Вызвало резкий стихотворный ответ митрополита Филарета, утверждавшего, что смертному не дано права сомневаться в ценности жизни, дарованной богом.

88. П, III, с. 64. Обращено к А. А. Олениной, певшей грузинскую песню, привезенную Грибоедовым. В черновике были еще строки:

Напоминают мне онеКавказа гордые вершины,Лихих чеченцев на конеИ закубанские равнины.

Ясно, что П. вспоминает путешествие с Раевскими. Но чьи черты?

89. П, III, с. 65. Поездка в Дерпт (Тарту), где учился Языков, несколько раз входила в планы П., но так и не осуществилась.

90. Восп., Л, с. 60–64. К. А. Полевой работал над мемуарами в основном в конце 1859-х годов. Критика в «Атенее» (1828, № 4) принадлежала, по-видимому, М. А. Дмитриеву, скрывшемуся под псевдонимом В. Павел Петрович Свиньин — коллекционер, литератор, весьма яркая фигура среди знакомых П., в 1827–1828 гг. они встречались часто. Существует предположение, что в гоголевском Хлестакове есть черты Свиньина, переданные автору Пушкиным.

91. РП, с. 749. Контекст №№ 91–95 см. очерк.

92. П, X, с. 497.

93. П, X, с. 194. «Царская милость» — предварительный просмотр всех сочинений П. Николаем I или его доверенными людьми — была сохранена, но с каждым годом она все чаще дублировалась обычной цензурой. Письмо не было отослано: П. показались тошнотворными вынужденные «комплименты» монарху, и он оставил письмо в черновике.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь Пушкина

Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова
Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова

Дуэль Пушкина РїРѕ-прежнему окутана пеленой мифов Рё легенд. Клас­сический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) со­держит документы Рё свидетельства, проясняющие историю столкновения Рё поединка Пушкина СЃ Дантесом.Р' своей РєРЅРёРіРµ исследователь поставил целью, РїРѕ его словам, «откинув РІ сто­рону РІСЃРµ непроверенные Рё недостоверные сообщения, дать СЃРІСЏР·РЅРѕРµ построение фактических событий». «Душевное состояние, РІ котором находился Пушкин РІ последние месяцы жизни, — писал Рџ.Р•. Щеголев, — было результатом обстоя­тельств самых разнообразных. Дела материальные, литературные, журнальные, семейные; отношения Рє императору, Рє правительству, Рє высшему обществу Рё С'. Рґ. отражались тягчайшим образом РЅР° душевном состоянии Пушкина. Р

Павел Елисеевич Щеголев , Павел Павлович Щёголев

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука