Жизнь продолжается

Этот первый месяц для него и батареи, в общем-то, прошёл спокойно. Командир дивизиона к новому комбату пока приглядывался, да, в общем, и повода вмешиваться в работу молодого командира у руководства дивизиона не было. Давали пока спокойно жить и командир полка, и его заместители, и начальники служб. В полку было хорошей традицией следить и помогать молодым назначенцам. Следить следили, это Сергей чувствовал, а вот помогать пока не было необходимости. Пока. Но комбат чувствовал: скоро ситуация может поменяться, уж больно всё хорошо да гладко идёт, жди неприятностей.

Чутьё не подвело. В среду, поздно ночью, в дверь квартиры раздался звонок. «По мою душу, наверно», – подумал Сергей и побежал открывать дверь. Из своей комнаты выглянула хозяйка квартиры.

– Что такое, Серёжа? Это к вам?

– Наверно. Вы отдыхайте Клавдия Фёдоровна, отдыхайте.

На пороге стоял прапорщик Павлов, старшина батареи.

– Товарищ старший лейтенант, ЧП в батарее, кто-то из состава дежурной смены напился. Вас в полк вызывают.

Этого ещё не хватало. Пьянство на боевом дежурстве – это действительно чрезвычайное происшествие. Комбат быстро оделся, и они со старшиной направились к автопарку, где их уже ожидала машина. В автомобиле находился замполит дивизиона, капитан Железняк.

– Садитесь, Сергей Павлович, поедем разбираться, что там случилось.

Замполиту звонил дежурный по дивизиону, так что он примерно знал, что произошло. Сержанты четвёртой батареи решили отметить день рождения одного из младших командиров, кажется, его фамилия была Коваленко.

– Да, есть такой, – подтвердил Мальцев.

– Ну, вот и напились, стервецы, с радости. Из них двое, сам Коваленко и сержант Мукасей, в составе дежурной смены оказались. Дежурный по дивизиону их застал, в каптёрке праздновали, да шумно чересчур. Ладно, разберёмся.

В батарее уже вовсю шёл разбор полётов. В расположении шумел командир дивизиона, так же прибывший по звонку; дежурный проверял оружейную комнату, в канцелярии комбата сидел начальник штаба дивизиона, рядом кто-то из сержантов писал объяснительную. В коридоре перед канцелярией, понурив головы, стояли сержанты, в том числе и Коваленко, именинник.

Мальцев подошёл к младшему сержанту.

– Ну, Коваленко, ты даёшь, командование дивизиона и батареи на день рождения пригласил, мог бы и пораньше это сделать, сейчас бы спали себе мирным сном, а ты вон как, к ночи собрал народ. Ну-ну!

Зашёл в канцелярию командир дивизиона.

– Командир батареи, отправьте эту пьяную команду спать. Завтра продолжим разбирательство. Замполита позовите и сами зайдите сюда, надо посоветоваться.

Минут через пять в канцелярии собралось руководство дивизиона и Мальцев.

– Ну, что командир, не ожидал? Так это ещё не всё. Знаешь, кто спиртное им привёз? Да нет, не посылка. Прапорщик твой, техник первого отделения, как его…

– Истомин? Не может быть.

– Может, ещё как может, Коваленко рассказал, соплями тут весь изошёл, просил матери не писать, больная она у него. Вот такие новости, комбат. Значит так, здесь ещё разбираться и разбираться, однако уже сейчас что я вам могу сказать… Первое. Командир батареи. Не можете воспитывать сержантов – переезжайте в казарму и живите здесь, работайте с подчинёнными, это же касается и начальников отделений. Неделя в дивизионе.

– Второе. Прапорщика на увольнение. Завтра на стол документы.

– Третье. В журнале боевого дежурства внесите изменение по этим алкашам задним числом, одно дело пьянка, другое – пьянка на боевом дежурстве, за такое с должности можно слететь. Понял, Мальцев?

– Иван Андреевич, – это командир замполиту, капитану Железняку – ну, ты завтра организуй вместе с комсомолом проработку сержантов, да и с другими поговорите. У них тут с синяком молодец какой-то бродит по казарме, дежурный докладывает, молодые чьё-то обмундирование стирали, когда он в умывальник зашёл. У них тут в батарее целый клубок безобразий.

– Мальцев, вы что, всего этого не замечали? Надо было пьянке случиться, чтобы всё это вживую увидеть? Очень плохо, товарищ старший лейтенант. Отмывайтесь теперь.

Командир с заместителями ушли, Мальцев остался в казарме. Остался с нелёгкими думами.

Наутро жизнь закипела. Комбат пришёл на подъём. Сержанты, как и положено, за пятнадцать минут до сигнала стояли по своим местам, ждали команды дежурного. По лицам их было понятно: знали, что сегодня их ждёт.

Подъём, физическая зарядка, утренний осмотр, завтрак – одним словом, все утренние мероприятия проведены были образцово. Сержанты всё делали быстро, сноровисто, даже как-то с лихостью, как бы давая понять: «да нормальные мы люди, подумаешь, оступились, что же теперь, казнить нас?»

Об этой казни для них комбат мучительно думал всю ночь. Копил ярость и гнев. Внутри всё кипело. К утру как-то всё притупилось, а, видя старание сержантов, он даже повеселел.

Офицеры батареи прибыли в дивизион уже отчасти знакомые с ситуацией, беспроводное радио работало, как всегда, исправно.

Мальцев собрал офицеров и прапорщиков сразу после общего построения дивизиона. Коротко рассказал о произошедшем ночью, о задачах, поставленных командиром дивизиона.