Жизнь после Жары (СИ)

— Девушка, не хотите ли вы поменяться со мной местами? — спросил он.  

— Нет, мне и тут нормально, — сухо отвечала девушка, сидящая рядом с Оливой.  

Даниил вздохнул и, развернувшись всем корпусом назад, вперился взглядом в соседку Оливы.  

— Ладно уж, так и быть, — смягчилась она, меняясь с Даниилом местами.  

— Я ей четыре флюида послал, — весело сказал Даниил, садясь рядом с Оливой. Та усмехнулась:  

— Ты в своём репертуаре…  

Мимо пролетали деревни, поля и реки. Вечернее солнце садилось за лесом, освещая мягким оранжевым светом скошенное поле и скирды сена на нём. Во всей неяркой северной природе, пролегающей за окном автобуса, чувствовалось умиротворение вечернего часа, такое же сладостное и теперь, как когда-то давно.  

— Я знаю, о чём ты думаешь, — нарушил молчание Даниил.  

— О чём же? — спросила Олива, глядя в окно.  

— О том, что уже не чаяла ещё раз побывать в наших краях… Я угадал?  

— Угадал…  

Автобус въехал на мост реки. На противоположном берегу под мостом было видно, как кто-то купается.  

— Да, я уже и не надеялась вновь увидеть всё это, — задумчиво произнесла Олива.  

— Но ты здесь, — сказал Даниил, — Главное, что ты здесь. А остальное неважно.  

Глава 46

Яростный порыв ветра распахнул окно, и вместе с ворвавшимся в комнату дождём защёлкал по подоконнику крупный град. Никки высвободилась из объятий Кузьки и подошла к окну, чтобы задёрнуть шторы.  

— Ты смотри, как хлещет, — заметила она, — Вот наши-то там небось попали… Поди-ка, все до нитки вымокли.  

— Дурачьё, — презрительно отозвался Кузька, — Угораздило же их потащиться на Медозеро! Вечно эта Олива придумает что-нибудь…  

Никки захлопнула окно и, задёрнув шторы, опять нырнула в постель и прижалась к тёплому боку Кузьки.  

— Ничего, пусть помокнут, — сказал Кузька, — Главное, что нам с тобой тепло и хорошо.  

— Да, — отвечала Никки, — Хорошо, что мы не пошли с ними. Откровенно говоря, я рада, что сбагрила их на целый день. Так хоть отдохну от них немного…  

— Я тебя понимаю, — сказал Кузька, — Олива любит собирать вокруг себя балаган. Там, где она — уже не дом, а какой-то проходной двор. Представляю, как они тебя тут вымотали…  

— Ладно, что о них говорить, — Никки сменила тему, — Давай лучше поговорим о чём-нибудь поинтересней.  

— Давай, — Кузька устроился на кровати поудобнее и одной рукой обнял Никки, — Знаешь, я кое-что читал про тебя в Оливиной книге. Но представлял я тебя совсем другой...  

— Да? И какой же ты меня представлял?  

— Ну... — Кузька задумчиво поднял глаза к усыпанному звёздами потолку Никкиной спальни, — Такой, знаешь... Себе на уме. Сильной такой, с железной волей. Хитрой стервой, — усмехнулся он.  

— А на самом деле я какая? Хуже?  

— Не хуже; почему сразу хуже? Как раз наоборот — ты добрая и нежная, — он взял в руку её ладонь и осторожно погладил, — И очень симпатичная...  

— Ну, судя по Олиной книге, я бы так не сказала, — усмехнулась Никки.  

— Вы не поделили парня; знаю, читал, — сказал Кузька, — Олива не умеет проигрывать, в этом её недостаток. Я только одного не могу понять — почему она после всего этого живёт в твоём доме...  

— Просто мне её жалко, захотелось ей помочь... Жизнь жестоко обошлась с ней.  

— А может, она заслужила?  

Никки помолчала.  

— Не знаю, не думаю... Оля вообще-то не плохая, просто незрелая ещё...  

— Она же старше тебя на год, — заметил Кузька, — Хотя ты, наверное, права. Несерьёзная; играет в людей как в куклы, забавляется... Такое ощущение, что она сама себе придумала роль для своей книги. А жизнь ведь не игра, чтоб в неё играть.  

— А для кого-то это игра... — задумчиво произнесла Никки, невольно вспомнив Даниила с его «установками».  

Кузька серьёзно посмотрел ей в глаза.  

— Для меня — нет, — сказал он.  

Никки отвела взор.  

— Что-то не так? — осведомился наблюдательный Кузька.  

— Нет... просто иногда не стоит сокращать дистанцию. Чтобы потом не было мучительно больно.  

— Ясно. Плоды учения Даниила ака Сорокдвантеллера дают себя знать. No hidden touch, no strings attached, — добавил он по-английски, — Так, кажется, это называется?  

— Наверное, — произнесла Никки неуверенно.  

— Так вот, а я тебе заявляю, что это чушь собачья, — безапелляционно отрезал Кузька.  

Никки слегка отодвинулась.  

— Чушь не чушь, а очертя голову тоже бросаться, знаешь... Есть же вещи помимо любви. Люди могут не подходить друг для друга, наконец, кто-то один может потянуть другого вниз. Так что не лишено...  

— Значит, это просто не твой человек, вот и всё, — последовал ответ.  

— А как узнать, твой или не твой?  

— По идее, ты должна это почувствовать, — Кузька поднёс хрупкую ладонь Никки к губам, — Ты дай себе немного времени. Увидишь...  

— Мы, — поправила его Никки, — Мы увидим.  

Глава 47

Весь день, пока Олива с ребятами были в походе, Кузька и Никки почти не вылезали из постели. Дневная гроза сменилась ясным и тёплым вечером, и Кузька с Никки, поужинав на кухне лазаньей, решили отправиться на вечернюю прогулку.