Жизнь после смерти

Через кроны деревьев постепенно начинала просвечивать заря. К тому времени, как развиднелось, Тереза была уже на поляне, где росли нужные кусты. Срезала побеги, складывала в матерчатый мешок. В отсутствие назойливого Мурина на душе было легче. Печаль по прошлой жизни никуда не делась, но настоящее казалось не таким мрачным и паскудным. Побеги надо будет стерилизовать и закатать, они хороши от кашля. А вон те листики — высушить и добавлять в чай для улучшения обмена веществ. А под корнем спрятался гриб, ну и нечего тут расти, полезай в пакет… На обратном пути она, перекинув мешок с зеленью за спину, набрала полпакета толстых грибов — похоже, последние до лета.

На выходе из леса караулил Мурин. Как знал, гад! Настроение сразу испортилось.

— Я к вам пришел, а вас нет! — сообщил он и предъявил претензию: — Почему вы ушли без меня?

— Потому что не желаю с вами общаться, — буркнула она, на ходу очищая гриб.

— И напрасно! Для вас же будет лучше ответить на мое предложение, ведь мужу вы явно не нужны. Он оставил вас одну и уже больше декады не вспоминает.

— Не поминайте всуе моего мужа! — рявкнула она.

— Видите, вы сами не хотите о нем говорить. Туда ему и дорога!

Тереза скрипнула зубами.

— Поймите, мы вдвоем в этом поселке. Только вы и я, больше никого. Мы просто обречены стать любовниками, у нас нет другого выхода. Осознайте это поскорее.

Он потянулся ее поцеловать, ухватив за талию, но получил чувствительный тычок локтем в печень.

— Выкуси!

— Будьте покладистее, госпожа Хэнк. Соглашайтесь прямо сейчас. Чем дольше вы тянете и чем больше грубите, тем сильнее будете жалеть, когда станете моей!

Он сцапал ее за плечи и прижал к забору дачи номер 8. Осада сменилась атакой.

— Пошел прочь! — Тереза отпихнула его. — Отвянь от меня, проклятый урод!

И едва не задохнулась от брызнувшего в лицо содержимого перцового баллончика. Она уронила пакет с грибами, схватилась за глаза. Слезы хлынули градом, но не облегчали чудовищной рези, которая с каждым мигом становилась сильнее.

— Нашлась и на вас управа, — торжествующе проговорил Мурин, шаря холодными руками у нее под свитером, пока она пыталась отплеваться и откашляться. — Идите-ка сюда да будьте со мной милы!

Он брызнул еще раз; своенравная баба взвыла, раздирая лицо, сползла вдоль каменного забора вниз. Мурин разложил дезориентированное, заливающееся слезами тело в придорожной траве, стащил с него сапоги и дурацкие брюки, совершенно не подходящие приличной женщине. Впрочем, какая она приличная женщина, коли торчит тут без мужа и шляется в гости к незнакомцам? Вздумала строить из себя недотрогу, понимаешь ли. А все равно выйдет по его! Он запустил костлявую руку в укромное место, баба застонала и задергалась. Мурин довольно ухмыльнулся, подминая ее под себя.

А в следующий момент захлебнулся кровью.

— Скотина, — простонала Тереза, выбираясь из-под обескровленного тела. — Тварь! — И пнула его босой ногой прямо в орган, которым мерзавец не успел воспользоваться. Пинок пропал зря: Мурин уже не чувствовал боли.

Когда он пшикнул на нее из баллончика, она потеряла контроль над ситуацией. Мир сузился, существовала только адская резь в глазах, слезы и сопли. Ей было не до чужих жадных прикосновений, она их не замечала на фоне пожара в легких и спазма в горле. Могла бы и вовсе не заметить, что ее используют. Но гад сделал ей больно, и она очнулась. Не до конца, малой частью, однако достаточной, чтобы нашарить нож и вскрыть нависшую над ней шею.

Ее слегка подташнивало. И от слезогонки, и от того, что чуть не случилось, и от того, что случилось. Когда кровь хлынула ей на лицо из распоротого горла, она внезапно вспомнила о силе. Поймала струйки губами, начала глотать, а когда они стали ослабевать — присосалась к ране, прижимая к себе умирающего. Не столько от крови ее сейчас тошнило, сколько от осознания извращенности происшедшего, от едва ли не большей интимности, чем задумывалось напавшим. Несколько минут она лежала, обнимая холодеющего мужчину — кожа к коже — и сладострастно высасывая его физиологическую жидкость. Ужас какой-то! Услышала бы об этаком от кого-нибудь — исплевалась бы.

Силы набралось немного — жертва пожилая и довольно скромного сложения, да и кровь частично пролилась мимо, частично осталась в теле. Для колдовского ритуала недостаточно. Но он ведь и не нужен. Зато хватило, чтобы перестать задыхаться и хрипеть от боли в легких. Слезы все еще текли, но не понять — может, уже просто от переживаний.

— Скотина, — повторила Тереза.

Она вся в крови, и трава вокруг, и труп Мурина. Вот будет здорово, если именно сейчас ментов клюнет в одно место проверить, все ли в порядке в Риаведи. Она поспешно скрестила пальцы, надеясь, что ее мысли не услышаны высшими силами.