Жизнь под землей

– Готовлю ужин маме, – я дружески улыбнулась мымре. – Суп-пюре из раков! У меня он получается обалденным! А, может, и вы с нами, мисс Уилсон, поужинаете? Вы все равно задержались. Так что, какая теперь разница, когда вы вернетесь домой?

– Но у меня режим, мисс Эванс. Я, знаете ли, очень забочусь о своем здоровье. Слава Господу Богу, мне еще не приходилось болеть чем-то серьезным!

– Я обещаю вам, мисс Уилсон, в десять вечера вы будете спать крепким сном в своей постели!

– Однако вы умеете уговаривать, мисс Эванс! Что ж, если вы так настаиваете…

– Да, мисс Уилсон, я настаиваю! Приятно сделать что-то хорошее для такого, заботящегося о благе своих близких человека, как вы! Кто знает, может, мне это зачтется? Во всяком случае, я не против!

Я сложила ладони на груди и вскинула глаза. По-моему, смотрелась эта сцена очень эффектно!

– Вижу, общение со мной даром для вас не прошло, мисс Эванс! – с удовлетворением заметила мисс Уилсон и деловитым тоном добавила:

– Так, где же обещанный кофе?

– Пять секунд – и готово!

Я посторонилась, пропуская в квартиру свою нечаянную гостью. А сама мысленно поблагодарила Бога за то, что Он не наделил всех людей одинаковыми способностями и равным умом. Вот это и называется – истинная, настоящая справедливость! Потому что в Библии, как известно, говорится: «Каждому воздастся по делам его»!

Скелеты в шкафах учителей

Беседуя о разных пустяках, мы с мисс Уилсон выпили кофе. Все это время я создавала видимость, будто кофе со льдом – мой самый любимый напиток, дабы расположить к себе свою недоверчивую гостью. Правда, едва ли не его половину я тайком вылила в раковину, пока математичка с умным видом листала мамины журналы по микробиологии, которые моя мамочка выписывала из Парижа. Чтоб усилить эффект от нашего общения, я предложила мисс Уилсон еще одну чашечку. К счастью, она не стала ломаться, отнимая у меня время, а я смогла, наконец, вернуться к своему прерванному делу, то бишь продолжила готовить суп-пюре из раков.

Закинув ногу на ногу, и раскрасневшись от удовольствия, моя случайная гостья вдруг принялась мне рассказывать довольно неожиданные подробности из жизни учителей нашей школы. Я даже и не представляла, как много среди них, оказывается, странников. К примеру, преподаватель истории мистер Роджерс, который на уроках очень любит рассказывать о подвигах американских военных в разных войнах, и всякий раз при этом сетует, что зря он не пошел служить в армию, ведь мог бы уже дослужиться, как минимум, до звания полковника и обеспечить себе достойную старость, на самом деле в жизни не держал в руках другого оружия, кроме водяного пистолета в детстве. Такую вопиющую жизненную неприспособленность своим коллегам мистер Роджерс объясняет тем, что он – гуманитарий до мозга костей. Тем не менее коллеги – мужчины однажды его все же уговорили посетить с ними тир, где мистер Роджерс так крепко ухватился за винтовку обеими руками, что она разломилась на две части. После этого трагикомического случая владелец тира отдал строжайшее распоряжение своим сотрудникам не подпускать мистера Роджерса к их заведению на расстояние пушечного выстрела. Но он просто не знал, что наш учитель истории и сам дал себе зарок больше не переступать порог тира. Ведь, как сообщила мне мисс Уилсон по секрету, мистер Роджерс очень боится повредить при ношении оружия какую-либо часть своего рыхлого и нетренированного тела. А я-то всегда удивлялась, слушая его сетования по поводу того, что он не стал военным, ведь, глядя на мистера Роджерса, его невозможно было представить даже на школьных уроках физкультуры! По-моему, он не умеет не только подтягиваться на турнике, или отжиматься от пола, но даже бегать. Габариты не те, знаете ли.