Жизнь под обрез [сборник]

— Ничего страшного, Полина Алексеевна, — Гуров достал удостоверение и, раскрыв его, молча показал Баевой. — Если вы сейчас быстренько оденетесь и проедете с нами на очень интересный и для нас, и для вас разговор, то ваш Андрис не узнает, что вы его обманываете, как в свое время обманули Кузьминкова, Игнатова и своего мужа, — весьма серьезным и даже угрожающим тоном сказал Гуров, так и не протянув Баевой руку для пожатия.

Полина Алексеевна растерянно и удивленно посмотрела на Крячко. Тот с улыбкой кивнул ей, но ничего не стал пояснять, а просто повернулся в сторону кухни, давая понять женщине, что в ее интересах лучше воздержаться от ненужных вопросов и эмоций.

— Хорошо, я сейчас оденусь и выйду, — Баева взяла себя в руки на удивление быстро и легко. — Андрис! — крикнула она. — Кофе не нужно. Мы очень торопимся.

Полина Алексеевна проплыла в спальню, а из кухни вышел голландец и удивленно спросил:

— Полин сказал — не нужно кофе? Я правильно понял?

— Да, не нужно. Вы знаете, мы и вправду очень торопимся, — улыбнулся ему Крячко. — Может, немного позже.

— Ну хорошо. Жалко, что так быстро надо ехать, — развел руками Андрис и замолчал, не зная, что еще сказать.

Баева вышла буквально через три минуты. На ней были джинсы, голубой свитер, ветровка и ботильоны на высоком каблуке.

— Милый, я скоро вернусь, — поцеловала она жениха в щеку и решительно прошагала к выходу, но потом резко развернулась, и Крячко, который шел следом, чуть не наткнулся на нее. — Я забыла сумочку с документами. Андрис, пожалуйста, принеси мне ее. Она в спальне на кушетке.

Андрис быстро кинулся выполнять ее просьбу, и, когда он скрылся в спальне, Баева, с насмешкой глядя на Гурова и Крячко, уверенно сказала:

— Не думаю, что вы надолго задержите меня. У вас ведь ничего против меня нет. И не может быть.

— А мы и не говорили, что мы вас задерживаем, Полина Алексеевна, — парировал Лев Иванович. — Я ведь вам сказал, что мы с вами просто хотим поговорить. А потом вы вольны идти и ехать куда угодно.

Крячко отвез всех троих в Главное управление МВД, а сам, сославшись на дела, уехал.

— Проходите в кабинет, Полина Алексеевна. Располагайтесь поудобнее, где понравится, — пригласил Лев Иванович Баеву.

— Мне нигде не понравится, — заявила Полина Алексеевна, но все-таки села на один из стульев.

Не зная того, она выбрала стул как раз напротив стола Гурова. Лев Иванович невольно улыбнулся, но ничего не сказал, и кофе или чай предлагать Баевой не стал, хотя всегда даже самым отъявленным рецидивистам он подавал кружку с кофе лично.

— Тамир Васильевич, будь другом, сделай нам с тобой по кружечке чего-нибудь горячего, замерз что-то, — попросил он Улямова, просто чтобы подразнить Баеву.

Гуров подозревал, что гордячка, даже если и захочет, не попросит кофе и для себя. И действительно, Полина Алексеевна только презрительно поджала губы и промолчала.

— Так вот, Полина Алексеевна. Хотелось бы услышать от вас истинную историю того, как вы умудрились уговорить своего мужа — Баева Ивана Денисовича — убить вашего любовника — Игнатова Владимира Владимировича.

Гуров склонил голову набок и с интересом посмотрел на Баеву. Та молчала, и все так же насмешливо смотрела на Гурова.

— А с чего вы взяли, что я его уговаривала на убийство? Иван был очень ревнив, и вы наверняка это выяснили в ходе вашего расследования. Отсюда делайте выводы.

— Вот что самое интересное — так это то, что некоторые выводы мы уже сделали. Успели. И основаны они не только на той информации, которую вы, Полина Алексеевна, всеми силами старались нам внушить, но и на тех данных, которые мы собрали в ходе нашего, как вы правильно сказали, расследования. И эти выводы несколько отличаются от вашей версии… Впрочем, давайте не будем торопиться. Мне бы для начала хотелось услышать, что вы расскажете о том, что случилось в Шараповске. Как так получилось, что ваш муж убивает вашего любовника, а потом стреляется сам?

— А как получилось, что Главное управление уголовного розыска, которое находится в Москве, заинтересовалось убийством в Шараповске? — ответила Баева вопросом на вопрос, но ответа от Гурова дожидаться не стала и продолжила: — Впрочем, не важно. Скажите, а разве Лина вам не все рассказала? — Она сделала удивленное лицо. — Она, как моя лучшая подруга, была посвящена во все мои проблемы. Вы ведь с ней общались?

— Общался, — кивнул Гуров. — И она много чего мне рассказала. Но хотелось бы все-таки все еще раз услышать от вас.

— Хм. Ну что ж, если вам не жаль собственного времени… — приподняла красивую бровь Баева. — Дело в том, что когда я выходила замуж за Ивана, то никак не ожидала, что из милого и галантного интеллигента он превратится в ревнивого тирана. Он буквально шагу мне не давал ступить. Ревновал, как это говорят, к каждому столбу. Больше того, он мог меня ударить, если ему что-то не нравилось в моих словах или действиях. Нет, он не делал это прилюдно, но когда мы приходили домой…

— Если все было так просто, то почему вы терпели и не развелись с ним? — прервал ее Улямов, ставя кружку с кофе рядом с Гуровым.