Жизнь под обрез [сборник]

— Ага, — погрозил Кузьминков пальцем Полине Алексеевне. — Такая невеста с богатым приданым, да еще и симпатичная. Смотри, Полина, так ты мне с ней всю сделку испортишь! Вот сосватает ее Станислав Васильевич за себя, и она не захочет мне продавать агентство.

— Ничего, Виктор Юрьевич, — подыграл ему Крячко, — уж с вами-то мы как-нибудь договоримся.

Все рассмеялись шутке, даже Андрис, который, хотя и с трудом, но понял, о чем идет речь.

За разговором выяснилось, что фамилия голландца — Ван де Ляйен и что он из старинного рода. Его отец — довольно состоятельный фермер и смог позволить себе обучать Андриса — единственного сына — в одной из лучших частных школ Нидерландов. А позднее Андрис окончил одну из самых популярных бизнес-школ в Европе — Роттердамский университет имени Эразма Роттердамского.

— Как интересно. А почему вы захотели открыть свой бизнес именно в России? — поинтересовался Крячко.

— Я родился на ферма и ошень хотел заниматься коровы и молоко. Но в Европа все занят. Там большой конкуренция и мало земля. В России много земля и мало конкуренция, — рассмеялся Андрис. — Сначала хотел открывать ферма, но потом решил сразу производство.

— Завод, — подсказала Баева.

— Да, завод, — кивнул Андрис. — А раз завод, то и сбыт — магазин. Молоко и другой молошный продукт я скупал у местный фермер. Очень хороший бизнес. Жалко.

— Да, Андрису очень жаль продавать и заводик, и магазины, — с деланым сочувствием вздохнула Баева. — Но я уговорила его. Сказала, что нам лучше всего объединить капиталы и начать с нуля и уже не в России, а у него на родине.

— Если бы не Полин, то я бы никогда… — начал было говорить Андрис, но Баева его перебила.

— То ты бы никогда так и не женился, — рассмеялась она. — До встречи со мной Андрис был женат на своем заводике, — добавила она.

— Да, да. Ты опять права, — развел руками Андрис. — Это удивительный женщин! — обратился он к Крячко и Кузьминкову.

«Ага, знал бы ты, как эта удивительная женщина хитро отделалась от любовника и мужа, то не так бы заговорил, — подумал Станислав. — Впрочем, нам бы тоже хотелось узнать от нее кое-какие подробности по этому поводу».

Подумал, а вслух сказал:

— Тогда давайте выпьем за красивых и умных женщин, которые всегда правы. За вас, Полина Алексеевна.

Через час вся компания собралась выходить из ресторана, но остановилась в дверях. На улице лило как из ведра.

— Надо заказать такси, — предложила Баева. — Мы с Андрисом живем не так уж и далеко и думали прогуляться до дому пешком. А теперь какая уж тут прогулка.

— И я, как назло, шофера домой отпустил, — проворчал Кузьминков.

— Ничего страшного, — весело отозвался Крячко. — Давайте я всех развезу по домам.

— Станислав Васильевич, не боитесь, что нас остановят, а вы выпивший? — игриво поинтересовалась Полина Алексеевна.

— Если честно, то нет, не боюсь. Я выпил только пару глотков вина. Так что промили будут в норме. Я в принципе ведь вообще почти не пью. Давление шалит, — на ходу исхитрился выдумать Станислав и добавил: — Ждите меня тут, я сейчас подъеду.

Крячко поднял воротник пальто и быстрым шагом направился к месту, где оставил свой автомобиль.

«Повезло мне с погодой. Теперь нет нужды выслеживать, куда направится Баева со своим Андрисом. Прямо к нужному подъезду их доставлю. А уж выяснить квартиру будет несложно», — размышлял довольный оперативник, заводя двигатель.

28

— Боже мой, Лева! Ты почему такой мокрый? И почему мне не позвонил и не сказал, что приедешь сегодня? — всплеснула руками Мария. — А я думала, кто там шебуршится в коридоре… Ой, здравствуйте, — увидела она за спиной Гурова гостя. — Проходите и раздевайтесь. Я сейчас.

Мария убежала, а смущенный Улямов прошептал Льву Ивановичу:

— Неудобно как-то. Может, я в гостиницу…

— Никаких гостиниц, — перебил его Гуров. — Выдумал тоже. Сейчас в горячую ванную, а потом что-нибудь съедим — и на боковую. Маша! — позвал он, прошагав из коридора в гостиную.

Улямов снял мокрые ботинки и насквозь промокшую ветровку, да так и остался топтаться, не зная, куда деть одежду.

В коридор выглянула Мария.

— Проходите в комнату.

— Вы извините, у меня куртка мокрая. Куда повесить можно?

— На вешалку и вешайте. Ничего, что мокрая. К утру высохнет. У нас тепло. А в обувь я потом сушилки вставлю.

— Вот морока вам. Поздно уже, а тут я еще…

— Ничего не поздно. Одиннадцать часов только. Проходите.

Улямов зашел и огляделся. Квартира у Гурова была не сказать, что шикарная, но симпатичная — обставлена просто, но со вкусом.

— Уютно тут у вас, — сделал комплимент хозяйке Тамир Васильевич.

— Куда там, — махнула рукой Маша. — Мы с Левой и дома-то бываем только по вечерам. И у него, и у меня работа такая, что иной раз и сутками дома не ночуем.

— А вы кем работаете, если не секрет?

— Не секрет, Маша у меня актриса, — ответил вместо жены Гуров, выходя из спальни. Он уже переоделся в домашнюю одежду. — На вот тебе футболку и трико. Должны подойти по размеру. Бери, они новые. В мокром-то ходить не комильфо. Маша, я правильно сказал?

— Слово или всю фразу? — хитро посмотрела на него Мария. — Правильно, правильно. Вот вам…