Жизнь под маской

С некоторых пор, встречаясь с человеком впервые, Ян стал слушать свой внутренний голос, который проявил странную способность; незримые внешние ощущения стали превращаться внутри в ощущения физические. Например, при встрече с Чёрным Пашой он ощутил в себе легкое покалывание – как сигнал "берегись!" Сейчас "я" его как бы поглаживало: "успокойся!" И Ян решился.

– Я думаю – белые, красные – это всё пройдёт. Один человек отличается от другого добротой, а не цветом мысли. А ещё мне не нравится, как легко отнимают у человека жизнь… Разве не один бог, который нам её дал, может ею и распоряжаться?

– Вот тебе, и сельский хлопец! – радостно воскликнул Андрюха. – Это уже, мой друг, мировая философия! Действительно, жизнь человека – ценность, которой могут распоряжаться лишь бог и сам человек!.. К сожалению, таких разумных людей в России раз-два и обчёлся. Кровь бросилась в голову! Сменяются правители – один другого кровожадней! "На белый террор ответим красным террором!" "Око за око, зуб за зуб!" А есть ещё кровожадные бандиты рангом помельче: ни за белых, ни за красных – бьют и тех, и других, как бешеные псы… Страшно?

– Страшно, – дрогнув, сказал Ян.

– Вот потому и должны быть в мире люди в противовес волкам. Они не приемлют лозунга: "Все пути хороши, если они ведут к цели!" К достойной жизни нужно идти лишь достойным путем. Согласен?

– Согласен.

– Для начала этого хватит. Главное, что мы – единомышленники!

Телега повернула на одну из проселочных дорог, и пейзаж вокруг понемногу стал меняться. То там, то здесь окрестные станицы начали взбираться на пригорки, а дорога, по которой они ехали, устремилась навстречу цепи синеющих вдали гор. Оттуда уже тянуло прохладой, и Ян мысленно похвалил себя за то, что, увязывая в дорогу свой нехитрый скарб, прихватил и полушубок.

Лошади, должно быть, почувствовали близость дома, прибавили шагу, и телега бодро застучала колесами. Андрюха было заикнулся спросить что-то, но Грицко остановил его.

– Погодь! До дому доберёмся, сядем за стол, а тогда и поговорим.

Ян расслабился, чего давно уже не мог себе позволить: лёг на спину, положил руки под голову и стал смотреть на облака, плывущие к горам. Смотрел и думал: "Красивая всё же земля – Кубань, почти такая же красивая, как Украина!.."

Наверное, под мысли об Украине Янек и задремал, потому не заметил, как телега въехала в одинокий хутор и лошади подкатили её к старому, но добротному дому. Видно, жил здесь когда-то выходец из страны лесов, вот и завёз бревна для родного сердцу сруба. На Кубани так не строят. Кубань – это хаты-мазанки, снаружи побеленные, из самана или турлучные – на какой материал у хозяина средств хватило. А у хозяев побогаче дома каменные, кирпичные…

На крыльце дома их встретила невысокая девушка, похожая на подростка, с задорным веснушчатым лицом. В простеньком платке, повязанном низко на глаза, в потёртой безрукавке – этакая невидная сельская дивчинка. Она молча посторонилась, пропуская их в хату, только на мгновение молча прильнула к брату. Ян посмеялся про себя выражению Григория про то, какая она краля! Или, может, здесь есть другая краля? Ян сложил на лавку свои вещи, повернулся и обмер. Посреди хаты тонкой березкой стояла юная красавица которая успела снять и платок, и потертую безрукавку. Толстая русая коса, скрываемая платком, змеилась теперь по высокой груди и падала на гибкую талию. Глаза, прежде прикрытые пушистыми ресницами, распахнулись, открыв Яну два прозрачных озера хрустальной синевы, и исчезли куда-то прежние веснушки…

– Вот, Олеся, жениха тебе привезли, – подтолкнул Яна к девушке Андрей.

– Скажете тоже, дядя Андрей, – улыбнулась, ничуть не смутившись, девушка и предложила: – Вы пока руки мойте, а я буду на стол накрывать. Борщ в печке вас уже час дожидается!

– Мы, Лесинька, послезавтра опять уезжаем. В Новороссийск. Посланник должен туда приехать. Если, конечно, через кольцо прорвётся… А завтра край! – надо будет вас обвенчать. Тогда уж с легким сердцем будем тебя здесь оставлять!

У Яна язык прилип к гортани: вот так работа – с незнакомой дивчиной под венец идти! Из огня да в полымя!

– Хлопчик, как видно, ещё ничего не знает, – правильно истолковала его замешательство Оксана. – Опять ты, Грицко, о человеке не думаешь! Я же тебе объясняла, что человечество состоит из отдельных людей. Нельзя заботиться обо всех и не заботиться о каждом!.. А вы, дядя Андрей, куда смотрели?

– Да я хотел сказать, – стал оправдываться тот, – так ты же знаешь Грицко: чего о серьёзном деле в дороге говорить! Рта мне не дал открыть.

– Олеся, ты как наш магистр, начнешь ругаться – хоть со стыда сгорай! Паренек с дороги уставший, борща твоего поест, подумает… Мы ж его на цепь не посадим! Не захочет – отвезём обратно на то место, откуда взяли, а хоть и в сам Новороссийск…

– Опять выкручиваешься!.. Хоть бы познакомил для начала…

Ян благодарно посмотрел на свою заступницу: и правда, чего он испугался? Это дело добровольное.

Девушка протянула ему руку с тонкими длинными пальцами.

– Олеся Расторгуева.

– Ян Поплавский, – он осторожно пожал её пальцы.