Жизнь Наполеона

Умеренность первого консула, так сильно отличавшаяся от насилий предыдущих правительств, внушила роялистам безрассудные и безграничные надежды. Революция обрела своего Кромвеля; они были настолько глупы, что увидели в нем генерала Монка[85]. Убедившись в своей ошибке, они стали искать способа отомстить[86] за свои обманутые надежды и додумались до адской машины. Однажды какой-то неизвестный попросил встретившегося ему подростка свезти тележку, на которой стоял бочонок. Дело происходило поздно вечером на углу улицы Сен-Никез; увидев, что карета первого консула выехала из Тюильри по направлению к Опере, неизвестный быстро удалился. Кучер консула, вместо того чтобы остановиться перед тележкой, мешавшей проезду, недолго думая, пустил лошадей вскачь, с риском ее опрокинуть[87]. Спустя две секунды бочонок взорвался с оглушительным грохотом. Несчастный подросток и человек 30 случайных прохожих были разорваны на части. Карета первого консула, отъехавшая всего на каких-нибудь двадцать футов от тележки, уцелела, потому что успела повернуть за угол Мальтийской улицы. Наполеон всегда считал, что в этом деле был замешан английский министр Уиндхем. Он заявил это Фоксу в известном разговоре, который имел место в Тюильрииском дворце между этими двумя великими людьми. Фокс сначала усиленно отрицал участие Уиндхема, а затем стал восхвалять всем известную честность английского правительства. Наполеон, высоко ценивший Фокса, из вежливости удержался от смеха[88].

Мир с Англией, заключенный вскоре после этих событий, положил конец козням роялистов; но спустя некоторое время, когда снова вспыхнула война, заговоры возобновились. Жорж Кадудаль[89], Пишегрю и другие эмигранты тайно прибыли в Париж. Моро, вначале державшийся в стороне, под влиянием офицеров своего штаба, задавшихся целью разжечь в нем честолюбие, уверил себя, что он враг первого консула, и стал их сообщником. В Париже происходили совещания, на которых обсуждались планы убийства[90] Наполеона и установления нового государственного строя.

Глава 25. Заговор Пишегрю. Дело капитана Райта [91]

Пишегрю и Жорж были арестованы. Пишегрю удавился в тюрьме Тампль, Жорж был казнен, Моро предан суду и приговорен к тюремному заключению. Оно было заменено изгнанием, и он уехал в Америку. Герцог Энгиенский, внук принца Конде, проживавший на территории герцогства Баденского, в нескольких милях от Франции, был арестован французскими жандармами, увезен в Венсенн, предан суду, осужден и, как эмигрант и заговорщик, расстрелян. Что касается более мелких участников заговора, то некоторые из них — были казнены, большинство же — помиловано. Смертная казнь была заменена им тюремным заключением. Капитан Райт, высадивший мятежников и, судя по всему, осведомленный об их замыслах, был захвачен у берегов Франции; он больше года просидел в башне Тампль, и с ним обходились так сурово, что он покончил жизнь самоубийством.

Раскрытие этого заговора дало Наполеону возможность осуществить последний, величайший из его честолюбивых замыслов: он был провозглашен французским императором, и его власть была объявлена наследственной. «Этот хитрец, — сказал о нем один из его посланников, — из всего умеет извлечь выгоду».

Таков был, как мне кажется, подлинный ход этих великих событий[92]. Замечу опять-таки, что правда о Бонапарте полностью может стать известной не ранее как через сто лет. Я нигде не встречал сколько-нибудь достоверных доказательств того, что смерть Пишегрю или капитана Райта не была делом их собственных рук[93].