Жизнь наоборот

Алина скосила глаза. Они появились из-за угла. Не женщины, не старушки, не тётки — две дамы, свернув с улицы, направились во двор. Именно дамы. На головах у обеих накручено что-то невообразимое: то ли стожки сена, то ли снопы соломы. Глаза ярко накрашены, губы алые с чёткой обводкой. Яркий макияж идёт впереди них, словно обгоняет, напоминая людям, чтоб дорогу дали. А то ведь две дамы идут. Расступись, толпа!

— Вот эта, сбоку, прихрамывает, она и есть Люська из аптеки. Приторговывает лекарствами. Приработок у неё такой.

— А Нинка где работает? — спросила Алина, глядя на Люськину напарницу.

Словно бы видела она когда-то эту женщину, но где, когда и при каких обстоятельствах не вспомнила. Потом поняла, что это дежавю. Со всеми бывает.

— Не знаю, — махнула рукой Алинина собеседница, — болтается где-то. Нинка у Люськи часто бывает. Одно время жила у неё. Потом съехала. Может, ремонт делала у себя в квартире.

— Замужем?

— Нинка-то? Вроде нет. Был бы муж, разве бы позволил болтаться по чужим домам. Нет. Не замужем, точно. Тоже паскуда. Ладно, заболталась я тут с вами, пойду уже, — заторопилась женщина, явно не желая здороваться с двумя подружками.

Алина осталась сидеть на скамейке, испепеляемая гневными взглядами двух женщин: не то бабушек, не то девушек. Обе прошли мимо, не забыв прошипеть проклятия, предназначенные специально для ушей Алины. Чего там только не было: и лярва, и проститутка, и выдра и много ещё чего, что нельзя передать словами, даже печатными. Алина почувствовала, как загорелись уши, щёки и нос. Впрочем, нос разгорелся в последнюю очередь, самым непрошибаемым оказался. Зазвонил телефон. Алина схватилась за трубку.

— Дэн, извини, я тут в засаде сижу, — прошептала она, прикрыв рукой трубку, чтобы старухи не услышали.

Она ошиблась. Старухи услышали. Обе обернулись, как по команде и начали медленно приближаться. Алина изрядно струхнула. Вряд ли они ничего не слышали, только звонок, но идут на тревожный зов. Обе беспокойные и опасные, как голодные волчицы. Алина нажала «отбой» и широко зевнула. Женщины остановились, переглянулись, снова разом повернулись и вошли в подъезд.

— Дэн, ты в отделе?

— Да, я тебя жду, мы же договаривались, — нервно откликнулся Хохленко. — Сижу тут, скучаю. Жду, когда явишься, принцесса!

— Сейчас явлюсь. Не уходи. Только никуда не уходи. Пожалуйста!

— Да жду я, жду! — вконец обозлился Денис и прервал разговор.

Алина вприпрыжку бросилась со двора.

«Надо поймать такси! Надо успеть!» — думала она, яростно жестикулируя, но машины пролетали мимо.

Наконец, какое-то такси с резким визгом притормозило, и Алина смачно плюхнулась на заднее сиденье, блаженно ощущая собственное величие. Сегодня она впервые почувствовала себя профессионалом.

* * *

На фоне грозовых туч чётко прорисовывались контуры старинного здания. Безлюдье улицы подчёркивало торжественность момента. Из отдела гуськом выходили оперативники, по форме одежды похожие на детдомовцев. Все в чёрном и зашнурованном. На крыльце стоял постовой с автоматом наперевес, словно провожал их в дальний путь или готовил к расстрелу.

Несмотря на грозного провожатого, мужчины в чёрном громко смеялись. Неделя прошла удачно. Впереди грезились заслуженные выходные. Прошедшие месяцы запомнились авралами, побудками и тревогами, без выходных, отгулов и отпусков. Женатые спешили по домам, где их заждались жёны с детьми, а неженатые стремились к девушкам, терпеливо скучающим в ожидании любимых. Алина стояла поодаль и тоже ждала, когда же к ней подойдёт Воронцов, но он словно не замечал её. Она подумала, а о чём она хочет его спросить? Это же полная нелепость. Задать вопрос и нарваться на хамство? Глупость какая.

— Кого ждёте, девушка?

Игривый вопрос пришёлся некстати. Хотелось залепить ему пощёчину. Закричать. Бросить в него чем-нибудь. Жаль, под рукой ничего тяжёлого. Можно телефоном швырнуть. Алина мысленно шутила, отдавая себе отчёт в том, что если она способна на шутку, значит, жизнь продолжается. Любовь работе не помеха.

— Не меня ли? — продолжал заигрывать Воронцов.

— Нет, Дима, не тебя, — скривилась Алина. — Ты свободен. Проходи!

— Что с тобой? — вскипел Воронцов, видимо, не ожидал такой реакции.

Алина молчала, чувствуя: если она выдавит из себя хотя бы слово — ещё одной трагедией станет больше. Нет, достаточно страданий. Хватит. Всё в прошлом.

— Ты зачем приняла заявление от попа? — набросился Воронцов, вспомнив дневной эпизод. — Я же предупреждал! А ты, дура, не послушалась.

— Согласна. Я дура. И я не послушала тебя. А ты иди-иди, не стой, ветрено, — монотонно забубнила Алина и вдруг широко улыбнулась.

Она увидела Дениса. Хохленко выскочил на крыльцо и заметался-заметался в поисках Кузиной. Увидев, что рядом с ней стоит Воронцов, Денис побледнел. Не хочет ввязываться. Любовь — материя тонкая. Что-то не так пойдёт и порвётся хлипкая ниточка романтических отношений.

— Так ты этого ждёшь? — усмехнулся Воронцов и сердито сплюнул. — Ну, давай-давай, ходи по рукам. За этим пришла в полицию?