Жизнь как жизнь

Через несколько минут им все же удалось достигнуть взаимопонимания и обсудить положение. Оно представлялось не в розовом свете. Украденный трофей все еще оставался у. них на руках, и о том, чтобы его подкинуть, вообще не могло идти речи. Разумнее всего было бы уйти отсюда как можно скорее и никому не показываться на глаза в этом районе. Но поступить в данный момент согласно голосу разума было не в натуре Терески.

— Ничего не поделаешь, раз эта дрянь у нас, она у нас и останется, — решительно сказала она. — Отдадим в милицию. К счастью, мы знаем, у кого украли. А раз уж мы на месте, можно пойти и посмотреть на этот дом. Посмотрим на него немножко, ты с одной стороны, а я с другой.

— И где эта другая сторона? — недоверчиво спросила Шпулька.

— Со двора. Там есть проход через всякие подворотни.

— Ни по каким подворотням я шляться не буду! Исключено! В конце концов, я могу постоять на улице, но эту гадость я с собой тоже не возьму! Если я обязана записывать, кто входит, у меня руки должны быть свободными!

— А ты как считаешь, я буду ногами записывать? А, ладно, будь по-твоему.

В подозрительном окне произошли кое-какие перемены. Цветастая занавеска, до сих пор задернутая, теперь была наполовину отодвинута, и на фоне окна вырисовывался чей-то силуэт.

— Это здесь, — шепотом сказала Тереска. — Там окно, а тут двери. Я пошла!

— Погоди! — нервно шепнула Шпулька. — Как мне тебя там найти?

— Я вернусь сюда. А если что, войди в дом, пройди его насквозь, выйдешь во двор и позовешь меня. И не ори во весь голос, я тебя услышу, здесь дворики маленькие…

Навьюченная воровской добычей Тереска исчезла в темном проходе, а Шпулька, стуча зубами от волнения, осталась на улице, словно загипнотизированная вглядываясь в таинственное окно, принося в душе торжественную клятву, что больше никогда в жизни не соблазнится увидеть «кое-что интересненькое».

Чуть погодя она оторвала взгляд от цветастой занавески и осмотрелась вокруг. Она вспомнила, что должна обращать внимание на всех, кто входит в дом и выходит оттуда. Еще Шпулька вспомнила, что среди входящих-выходящих будут и бандиты. Она стоит как раз напротив, и взгляд выходящего бандита обязательно упадет на нее…

Бежать из этого страшного места, не договорившись предварительно с Тереской, было невозможно. Однако имело смысл хотя бы немного отойти в сторону. Из глубины улицы медленным шагом приближался какой-то человек. Он, правда, шел по другой стороне, но он очень внимательно смотрел на Шпульку.

Шпулька пыталась притвориться, что он ее вообще не интересует. Она таким же медленным шагом пошла в сторону Пулавской, а сердце у нее давно ушло в пятки. Потом она повернулась и направилась в противоположную сторону. Человек остановился перед подозрительными дверями, заглянул внутрь и пошел дальше. Шпулька снова повернула. Она увидела, как прогуливающийся бандит перешел на ее сторону, подошел к ней поближе и спрятался за колонной во мраке. Она еще долго стояла, окаменев от испуга, потом дрожащими от страха руками вытащила из сумочки блокнот и стала записывать в нем приметы злодея.

«Без шляпы, — написала она. — Высокий. В какой-то одежде. В штанах».

* * *

Кшиштоф Цегна, расставшись с участковым, решил действовать самостоятельно и использовать шанс, который позволял ему самому сделать как можно больше следственных открытий. Он зашел домой, снял куртку и надел летний плащ. Правда, он понимал, что в летнем пыльнике будет холодно, но на всякий случай решил немного изменить внешность. Затем молодой человек отправился на Пулавскую.

Он внимательно исследовал двор, оглядел трех прохожих, двух мужчин и одну женщину, вышел на Пулавскую, а потом на Бельгийскую. Такой кружной путь он выбрал для того, чтобы не слишком часто проходить по подозрительным местам. Он прошелся до конца улицы, постоял там и медленно пошел к Пулавской.

Напротив интересующего его подъезда он внезапно увидел Шпульку, которую узнал с первого взгляда. Она стояла и всматривалась в окно с цветастой занавеской взглядом, полным испуга и отчаяния. Он не мог понять, что она тут делает и откуда взялся такой невероятный испуг. Он сразу заметил, что занавеска наполовину отодвинута, подумал, что это, наверное, знак для кого-то снаружи, но не мог поверить, что это знак для Шпульки. На всякий случай он решил присмотреться, перешел на другую сторону улицы и замер в тени.

Шпулька направилась вдоль по Бельгийской. Сознавая, что неподалеку притаился бандит, она чувствовала, что состоит из одной спины. Еще из затылка. Спина и затылок — единственные анатомические детали, которые у нее остались, но они разрослись на полгорода и стали очень чувствительны и ранимы. Она почувствовала, что у нее болит кожа на лопатках. Тут она не выдержала и через несколько шагов повернулась, чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу.