Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Надо брать на вооружение Женькины наставления и начинать петь дифирамбы этому Ангелу. Создавать среду для пышного расцвета взаимной симпатии, рыхлить почву, поливать и подкармливать удобрениями. В конце концов, люди затем и лезут в Интернет, что хотят найти тепло и внимание к ним, единственным и неповторимым. Наверное, излишнее бахвальство вполне простительно, даже если он сам верит во все то, что написал.

Для меня, во всяком случае, в этом письме прозвучала ключевая фраза, даже нет — слово, превратившее этого явно неадекватно оценивающего себя Владислава в человека ранимого и потому — вызывающего симпатию. Наверное, не каждый мужик догадается написать слово «любовь» заглавными буквами. Не каждый, возможно, вообще напишет об этом. Вот и будем отсюда исходить.

«Владислав, судя по вашему письму, вы — очень хороший человек. Даже странно, как может такой мужчина, как Вы, оставаться в одиночестве. Потому что больше всего женщины ценят в мужчине именно доброту и мягкий характер, то есть умение снисходительно отнестись и простить какие-то индивидуальные слабости, которые обязательно есть у каждого человека. И вообще, способность к пониманию и сопереживанию есть, наверное, самое ценное человеческое качество.

Очень хочется узнать о вас побольше».

— Это вы волкодаву своему покупаете? — мне на плечо легла чья-то рука в тот момент, когда я доставала деньги, чтобы заплатить за килограмм сосисок, и с перепугу я чуть не выронила кошелек. — Чем вы его вообще кормите?

— Кашей. Очень калорийная пища. — Мужик был незнакомый абсолютно ни с какой стороны. — А вы, что, знаете нашу собаку?

— И очень близко. Можно сказать — слишком даже. Значит, вы меня не узнали?

— Простите, нет, — я попыталась улыбнуться максимально благожелательной улыбкой. В самом деле, мало ли какие претензии могут возникнуть у дворовой общественности к нашей псине. Человек всегда прав в своих капризах.

— Еще бы. Да ваш зверь чуть не съел моего мальчика. До сих пор рана не зажила.

— Какого мальчика? Когда? Вы что?! Вы нас с кем-то путаете! Он никогда не укусит человека!

— Человека, может, и нет. А моего Сармата чуть не сожрал. Да что, вы, в самом деле, не помните, как мы их растаскивали?

— Так вы — хозяин бультерьера? Как вы меня напугали!

— Чем же я мог напугать?

— Мальчик, раны… Да Лорд, хоть убивай его, даже не тявкнет на человека, тем более — на ребенка.

— Ну, глядя на него — не скажешь. Так вы действительно меня не узнали?

— Откуда? Я вас даже не разглядела тогда. Не до того было.

— Это точно: не до того. Капитальная драка была. Моему пришлось швы накладывать. Так что вы мне должны!

— Что за глупости! Ваш первый начал. И губу, кстати, Лорду прокусил.

— Прокусил… Как, интересно, он мог прокусить, если он в наморднике гулял?

— В каком наморднике? Не видела я никакого намордника.

— Да вы и меня-то не видели. «Не до того было!»

— А как же тогда они сцепились, если, как вы говорите, ваш Сармат был в наморднике?

— А вы логику включите. Значит, это ваш питомец челюсти сжимал. Ну и хватка, скажу Вам…

— Лордик?

— Лордик. Именно.

— Он не мог!

— А у кого губа порвана? У Сармата!

— А Лорд тоже — укушенный!

— Ну, знаете, какая собака — такая и хозяйка!

— Какая?

— Склочная.

— Сам вы — склочный. Это не я к вам пристала, а вы ко мне со своим Сарматом привязались. А еще мужчина называется!

— Дура!

— Сам дурак!

Из магазина я вылетела, кипя негодованием. Нет, мужики пошли, называется! Что ему надо было? Поругаться хотелось? Дома не с кем? С женой пусть ругается! Хоть двадцать четыре часа в сутки! Точно: что хозяин — то собака. Нет — наоборот! Весь в своего бультерьера!

Дома сидел Вениамин.

— Вот, еще один, — буркнула я вместо приветствия. По инерции.

— Что? — не понял Веня.

— Да нет, ничего. — Пришлось спешно сбавлять обороты. Он-то не виноват в том, что по магазинам ходят всякие идиоты с ненормальными собаками. То есть собаки у них дома, но свинства они друг от друга набрались в полной мере.

— Как дела, Веня? Что так долго не был? Обиделся? — Если он опять начнет разговор на ту же тему — заведусь!

— Нет, что ты. Это я полез не в свое дело. Ты совершенно права, извини. А давай пойдем куда-нибудь?

— Куда?

— Ну, не знаю, мне все равно. Предлагай.

— А зачем?

— Ну, так сказать… Ну, чтобы…

— Вень, что за глупости? Куда ты хочешь?

— В театр, там… Или, если хочешь, — в ресторан…

— Ве-еня… Совсем одно и то же: ресторан и театр. Тебе что, делать нечего? А ведь, наверное, действительно — нечего. Веня, тебе девушка нужна!

— Спасибо, не надо. Мне мамы достаточно.

— Венька, при чем здесь мама? Тебе влюбиться надо! Ты чего краснеешь?

— Не хватало еще.

— Венька, точно! Тебе у вас там кто-нибудь из девушек нравится?

— Никто мне там не нравится. Что за разговор?

— Веня, а давай, мы тебе по Интернету девушку найдем?

— Еще не хватало!

— Тебе же жить не скучно будет!

— Мне и так — не скучно. А ты откуда знаешь?

— Что?

— Каким образом искать. По Интернету.

Ну да, так я тебе сейчас и расскажу, откуда я что знаю!

— Веня, по-твоему, я — совсем уже старая и дремучая? Это Ксюха утверждает, что я — из позапрошлого века. Но не до такой же степени.