Жизнь как жизнь

Костас распорядился срочно купить лошадку и для Нюши. Ко дню её рождения в конюшне стояла маленькая пони с густой короткой гривой. С того дня всё свободное время Нюша проводила около своей гривастой подружки. Анна искренне привязалась к маленькой хозяйке и часто покрывала её шалости. Нюша была ласковой девочкой, но озорной и своенравной. Анна потихоньку от Вари едва успевала зашивать её порванные брюки и стирать небрежно брошенные платья. Варе не нравились барские замашки дочери, выросшей в окружении гувернанток и горничных, но они соответствовали статусу их семьи. Кроме того, Костас поощрял замашки «маленькой леди» и очень гордился девочкой, которую искренне любил и считал своей дочерью.

Через полгода Варя вполне сносно управлялась с хозяйством. Фернандо оказался грамотным расторопным помощником. Урожай винограда превзошёл все ожидания. Первое вино, произведённое при Варином участии, зрело в бочках. Даже мадам Мароэ признала успехи Вари на новом поприще.

– Кажется, мы с мужем передали дело в надёжные руки, – как-то обмолвилась она.

Каждое лето Нюша проводила у «новой бабушки» в Фару. Она обзавелась друзьями, очень подросла и окрепла. Её первый велосипед и качели давно были заброшены. А рыжая пони в маленькой расписной тележке теперь катала местных малышей.

Из Москвы приходили вести, что родители чувствуют себя неплохо, только скучают по Нюше. Папа сообщил Варе, что несколько раз звонил одноклассник по имени Саша.

– Фамилию не называл, но каждый раз очень сожалел, что не застал тебя дома.

Варя долго перебирала в уме своих одноклассников и пришла к выводу, что из класса никакой Саша звонить ей не мог по определению. Вскоре она забыла об этом разговоре.

Неумолимо приближался назначенный день операции. В душе Варя очень переживала за исход, но внешне держалась. Чувствуя её волнение, Костас старался успокоить жену. Казалось, он вообще не думал о будущем, и ему было всё равно, чем закончится операция. Тем не менее, накануне он привёл в порядок свои финансовые дела. Оставалось разобраться с бумагами. Он аккуратно разложил их на письменном столе. Сверху положил заклеенный конверт. Подумав с минуту, взял ручку и написал на конверте: «Вскрыть после моей смерти». Грустно улыбнувшись своим мыслям, Костас убрал конверт в ящик стола. «Так будет лучше, – произнёс он вслух, – не нужно расстраивать любимых».

Операция прошла успешно. Те несколько часов, что она длилась, Варя неподвижно просидела в холле клиники, сцепив на коленях руки. Ей казалось, что жизнь снова рушится, а все, кого она любила, покидают её. Вот и сейчас. От предложения оперироваться в Германии Костас категорически отказался.

– Хоть я и человек мира, но в критических ситуациях, думаю, лучше быть дома, рядом с близкими любящими людьми, – сказал он, когда мадам Мароэ попыталась уговорить его ехать в Германию. Костас погладил мать по плечам и расцеловал в обе щеки. – И потом, я не могу доверить свою жизнь немцам.

На этом дискуссия была закончена. Варя не вмешивалась в разговор, не зная, чью сторону принять.

И вот сейчас там, за дверью, он лежит беспомощный и такой родной. Сразу в реанимацию Варю не пустили, попросили подождать, пока не придёт в себя. И Варя терпеливо продолжала сидеть в холле. Медсестра принесла кофе и бутерброды, но Варя не притронулась. Мысли стремительно проносились в голове, обжигая мозг.

Наконец, открылась дверь реанимационного отделения и Варе разрешили войти. Сестра успокаивающе ободрила:

– Не волнуйтесь, всё в порядке. Ваш муж в сознании и может говорить.

Костас лежал, опутанный шлангами и трубками. Живые глаза смотрели восторженно:

– Я жив! Я победил!

Варя опустилась на колени, взяла его слабую безвольную руку и прижала к лицу. Костас провёл пальцами по её щеке.

– Не плачь. Скоро вернусь. Где Нюша?

– В коридоре, за дверью.

– Позови её.

Сестра открыла дверь. Нюша тихонько вошла и встала у кровати.

– Дядя Коста, я тебя жду. Мне теперь никто не рассказывает сказки. Мама всё время занята, а мадемуазель Клара сказок не знает.

– Ну, откуда же мадемуазель Кларе знать сказки, – слабо улыбнулся Костас, – слишком молодая. Она хорошо следит за твоей учёбой?

– Если я плохо пишу, она заставляет меня переписывать, – надула губы Нюша.

– Вот это правильно. И не нужно на неё обижаться. Ну, иди. Мне нужно поговорить с мамой.

Нюша погладила Костаса по руке:

– Выздоравливай и скорее возвращайся домой. Я люблю тебя, папа.

Варя замерла. Впервые Нюша назвала Костаса папой. Она заметила, как Костас сначала зажмурил глаза, потом часто, часто заморгал, будто в глаз попала соринка. Подождав, пока Нюша выйдет из палаты, Варя поднялась с колен и склонилась над мужем:

– Тебе нужно отдыхать. Мы поговорим позже. Я приеду завтра.

Выйдя в коридор, она опустилась на диван и облегчённо вздохнула.