Жизнь как цепочка обстоятельств

Она перестала пугать медперсонал упоминанием своего диагноза. Смирившись с тем, что никто не обязан делить с ней ее беду. Никто ни о чем и не спрашивал, а если спрашивали мельком, то, получив ответ, тут же отвлекались, переключались на что-то другое, инстинктивно защищаясь от могильного холода, суеверно улавливаемого в любых упоминаниях онкологии.

В один из дней подошла очередь на УЗИ, Таня вошла в кабинет, подала направление, разделась и легла на кушетку. Высокая, очень красивая женщина, белокурая и большеглазая, сделала необходимые отметки в регистрационном журнале, потом смазала Тане живот гелем и, улыбаясь, спросила:

– А, если не секрет, с чем в больницу? Честно говоря, на больную не очень похожи.

Татьяна объяснила сдержанно, стараясь по возможности не травмировать психику симпатичной докторши.

– Даже так? – озадачилась врач. – И как же это обнаружилось? Что-то болит?

– Шишку нашли. Опухоль лимфоузла.

– Вот как? – сочувственно бормотнула доктор и принялась сосредоточенно вглядываться в экран. Водила по скользкому от геля животу датчиком прибора, местами задерживалась, посильнее налегая на ручку, удовлетворенно мычала, покачивая головой, точно ведя с диагностическим аппаратом содержательный привычный диалог. – И что же, так вот сразу и поставили диагноз? – спросила ласково и недоверчиво. – Без полного обследования?

– Предположительный. Пока кладут на биопсию.

И Таня, до сих пор еще не встречавшая эмоциональной поддержки в мире бесплатной медицины, уже ничего такого и не ждавшая, старательно приучающая себя к замкнутой сосредоточенности, как-то размякла, расчувствовалась, заговорила быстро-быстро, торопясь поделиться с чуткой красавицей самым важным.

– Понимаете, я уже смотрела в справочнике, знаю, года два мне осталось… Или три… Я все понимаю, этим ведь всякая жизнь кончается… Просто неожиданно как-то получилось, но так ведь тоже бывает, почему не со мной? Я понимаю… Я только хочу, чтобы смерть, если уж она так неизбежна, не застала врасплох… Не хочу проявить малодушие, в отчаяние впасть, понимаете? Я же должна умереть достойно, как положено… Особенно мучает, как подготовить мальчика… Как так устроить, чтобы смягчить для него… потерю мамы… понимаете?

Доктор внимательно и мягко смотрела на Таню.

– Нет, не понимаю, – сказала серьезно. – Не понимаю вашего настроения. Как можно так вот сразу готовиться к концу, не бороться? Так сразу сдаваться? Знаете, по-моему, вам сейчас надо заботиться не о том, как сына оставить, а как болезнь победить.

– Нет-нет, вы меня не так поняли, – запротестовала Татьяна. – Не собираюсь я сразу в гроб ложиться, бороться буду, насколько возможно, но разве все от нас зависит? Я думаю, нужно быть готовой умереть достойно…

– Опять! Да откуда вы взяли? Да может, диагноз ложный, сколько таких случаев! Ну-ка, дайте-ка мне посмотреть эту вашу злополучную шишку! М-да… Действительно… образование на ощупь весьма заметное… И плотное… Но вот я смотрела сейчас ваши внутренние органы – там картина совершено другая. Да-да! Знаете, что страдает в первую очередь при лимфогранулематозе? Селезенка. А у вас она не увеличена. И никаких тревожных узлов ни в поджелудочной, ни в печени. Вообще, ничего настораживающего я у вас не отметила.

Таня жадно слушала, во все глаза смотрела, как дитя, обретшее нежданную защиту.

– И с чего вы взяли, что два года? Господи, дикость какая-то! Да сейчас этот вид рака вообще излечим! А у вас, может, справочник какой-нибудь совсем старый…

– Правда, – подтвердила Татьяна смущенно и радостно.

– Ну! Вот видите! А знаете, сколько случаев излечения даже куда более сложных вариантов? Вот у меня тут была одна бабушка. Я ее смотрела – ну, рак желудка, своими глазами видела, в последней стадии. И бабушка знала, что с ней происходит, но сказала так: «Христос сорок дней постился – и я попощусь». И пошла себе. Сорок дней ни крошки не ела, молилась да водичку пила. А когда пришла ко мне снова, я глазам не поверила – ну полное излечение! Никаких следов рака! Представляете себе? А вы говорите! Надо верить! Тем более в молодости бороться легче. Давайте так: вы все делаете как вам сказали, а если диагноз подтвердится – приходите снова ко мне. Чем-нибудь да помогу вам, посмотрим, что можно сделать. Есть очень хорошие целители, поверьте, очень помогают. Люди должны бороться! К тому же мальчик у вас еще маленький…

Топая домой, Татьяна опять чуть не плакала, теперь уже от счастья. «Это чудо, – думала она, – чудо! И какая красивая, боже мой! Настоящее солнце, солнце, а не врач!»