Жизнь как цепочка обстоятельств

На другой день Игорь пригласил Алю в театр, и она целый день мечтала об этой встрече. Ожидание было легким и радостным, оно не вредило работе. Наоборот, окрыленность, которую придало ей предстоящее свидание, сказывалась и в делах, она чувствовала себя победительницей, не знающей преград, – и ей очень нравилась эта легкость и это могущество.

А вечером, глядя на Андрея за поздним ужином, Аля вдруг с неудовольствием подумала, что муж выглядит каким-то уж слишком голодным, и лицо у него уж слишком утомленное… И вообще, разве таким он был в Риме? А где же тот неотразимый шарм, от которого у нее в Италии, бывало, голова шла кругом? Все-таки в обычной обстановке Андрей… Да нет, он точно изменился! Ну в самом деле, не она же изменилась…

Теперь они почти каждый день встречались с Быловым. Не по работе, просто так – ходили куда-нибудь вместе – в общем, дружили.

Андрей лихорадочно работал над докторской, одержимо практиковал – свободного времени было все меньше, Алиного охлаждения он, кажется, не замечал. Ее это не огорчало: занятость Ширского давала возможность спокойно встречаться с Игорем. Поздними вечерами она смотрела на усталое, воодушевленное творческим трудом лицо мужа, слушала его вдохновенные отчеты о достижениях и, восхищаясь талантом, профессионализмом, энергией Андрея, в то же время с грустью замечала, что былое восхищение куда-то испаряется. С ним была жизнь – просто жизнь, как у всех. Не вечный праздник с головокружением, не захватывающее дух ощущение, а вполне приземленная жизнь, пусть и с одаренным, пусть и с расчудесным человеком – но без восторга избранности, без свежести новизны, без столь любимого ею полета!

В то же время новый сюжет – отношения с Быловым – все затягивал глубже и глубже. Ей все труднее было расставаться с ним вечерами, расставаться с чувством праздника, обитавшим теперь только возле Игоря. Возвращаясь домой и находя мужа за письменным столом, она необъяснимо раздражалась. Но если Андрея дома не было, раздражалась тоже. Его внимание стало тяготить Алю, но и невнимание ей претило. И все чаще, все определеннее всплывал вопрос: зачем?

Зачем я живу с ним? И трудно было себе ответить, и страшно.

Она ничего не могла с собой поделать. На работе ей было весело, охватывал деятельностный зуд – она жила. Вечером, если встречалась с Быловым – то же самое, жизнь так и била в ней и вокруг нее фонтаном. А дома все замирало, Але становилось скучно, едва она переступала порог квартиры. Откуда это накатило и когда – она не знала. Но все было слишком очевидным.

– А посуду за собой убрать – никак? – набрасывалась она на Ширского. – Слушай, а в зеркало ты давно заглядывал, иногда ведь можно и причесаться!

– А что?

– Кудри дыбом. Как пацан, весь в вихрах непокорных.

Она сама понимала, что придирается к Андрею.

– Алечка, – Андрюша вдруг отодвигал диссертацию, подсаживался к ней, – ну виноват я, виноват. Совсем тебя забросил. Но ведь это временно! Ну все, все. На сегодня – кончаем работу, давай сходим куда-нибудь.

Аля пугалась, с ним ей уже никуда не хотелось.

– Господь с тобой, Ширский, работай, пожалуйста, я не в претензии. Просто… Ты все забросил, не только меня… Вот и волосы не расчесываешь…

Она понимала, догадывалась, что это конец истории. И понимала, что такого, как Андрей, наверное, больше не будет… Но, кажется, ничего не могла уже изменить.

«Ну и пусть все остается как сейчас», – решила Аля… Но чувствовала, что совмещать семейную жизнь с романом у нее уже не очень получается. «И как другие живут раздваиваясь?.. Наверное, они просто настоящей любви не испытывали. С рутиной оно ведь совершенно не совместимо».

Конечно, лучше Андрея – по всем объективным показателям – она никогда не встречала. Сильнее, чем его когда-то, – никого не любила. Но теперь, когда его близость не окрыляла, все это стало совершенно недостаточным. «Конечно, с Ширским нормальное, просчитанное будущее… И что? Ведь когда ты испытаешь уже то сумасшествие, все остальное после и пресно и ненужно». Только в «полете» был смысл для нее, только его она хотела отчетливо и постоянно.

Она понимала, что ее новые чувства к Игорю не такие восторженные, как было когда-то с Андреем. Но эти новые были ярче, наряднее, чем те, что она испытывала к Ширскому теперь, – и Аля не способна была от них отказаться.

Наконец она осталась у Былова – важный рубеж был перейден. В тот же вечер Игорь настойчиво предложил ей жить с ним вместе.

– Все, Альбина, – сказал твердо, хотя они и лежали, казалось, совсем обессиленные любовной нагрузкой. – Завтра едем за твоими вещами. А сейчас спим.

«Да, нужно наконец назвать вещи своими именами, – подумала она. – Я больше не люблю Андрея. А раз не люблю – бессмысленно тянуть всю эту ерунду… В конце концов, я никому и ничем не обязана. Ни-ко-му!»

– Нет, Игорь, – Альбина возразила намеренно резко, чтобы сразу определиться в позициях. – Я поеду домой сейчас. И объяснюсь с ним сама, а вещи… Ну, вещи можно забрать и потом.