Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

Между тем публика уже начинала проявлять беспокойство – беспрерывно сыпались вопросы насчет того, когда мы предполагаем совершить спуск, когда можно будет увидеть это грандиозное зрелище. Количество просьб о присутствии в доке заставило меня написать письмо в совет директоров компании, а директоров – опубликовать его в газетах. Я не только постарался развеять существовавшее непонимание относительно сути операций, но и воспользовался возможностью, чтобы подчеркнуть, что для корабля нет никакого риска в таком способе спуска и что, если даже первая попытка окажется неудачной, нужно будет лишь приложить большее усилие, и тогда корабль безопасно сойдет на воду.

В течение октября необходимо было выполнить огромное количество работ, как мне, так и моим помощникам приходилось решать тысячи вопросов. Относительно сдерживающих талей я мог не беспокоится. Цепи, игравшие роль корабельных канатов, были изготовлены очень качественно. Помимо обычного тестирования, отдельные их части, выбранные наугад, были испытаны и доказали свою прочность на разрыв.

Однако речные тали не показали столь же удовлетворительных результатов. Вся работа могла встать из-за плохой погоды. Еще больше она зависела от приливов. Она и сама по себе была непростой: неподъемные цепные канаты надо было уложить, якоря подобрать и соединить с талями. Часто, чтобы приняться за ту или иную работу, приходилось ждать завершения других. Короче говоря, при проведении некоторых операций на плаву то и дело возникали непредвиденные задержки.

* * *

За несколько дней до спуска на воду я направил всем участникам операции следующий меморандум.

«Общая организация и предполагаемый порядок проведения операции 30 октября 1857 года.

Всем, кто занят той или иной частью работы, необходимо представлять себе общий ход операции, каким он должен быть. Обстоятельства могут изменить заранее составленные планы, однако мы приложим все усилия, чтобы их придерживаться.

ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ОРГАНИЗАЦИИ ОПЕРАЦИИ

Предлагаю начать операцию примерно за два часа до прилива, примерно в полдень и попытаться спустить корабль на воду как можно быстрее.

Предлагаю остановиться как можно ближе к концу полозьев, но не ближе 36 футов от их края, чтобы не возникло необходимости выбивать подпорки и освобождать седло при вечернем приливе, когда уже будет темно, а спускать судно на воду во время утреннего прилива, когда еще темно.

При малой воде, даже в темноте, я постараюсь выбить подпорки из-под 20-футовых седел, хотя бы столько, сколько это будет возможно, и убрать с них все, но не откручивать сами подкладки.

Если эти операции пройдут гладко и полозья сильно не осядут, я также уберу все длинные подпорки на внутренней, обращенной к порту стороне, так чтобы осталось меньше работы на следующий день.

Затем я буду спокойно готовить баржи для вытягивания с отметки в 36 футов.

Сразу после ночного прилива и после того, как вода упадет до уровня, исключающего всякий риск всплывания, но пока корабль еще находится в воде, то есть примерно в четыре или в половине пятого утра, тянем последний раз. Несмотря на темноту, времени для подготовки будет достаточно.

Затем корабль будет оставлен до отлива, и мы должны будем подготовиться к спуску на воду во второй половине дня среды.

При условии эффективности механических приспособлений успех операции будет полностью зависеть от точности и систематичности, отсутствия спешки и суматохи на каждом из этапов и в каждой группе. Для этого совершенно необходима абсолютная тишина. Поэтому я требую отдать строгие распоряжения, запрещающие рабочим произносить хоть слово. Нужно сделать все возможное, чтобы не было слышно ни звука – только простые тихие команды, отдаваемые исключительно теми, кто будет руководить своими частями операции».

По-моему, очень ясный, внятный документ прямо-таки военного образца. Жаль, что все пошло немного не так…

Самым удачным днем для начала был определен вторник, 3 ноября: это давало два или три дня высоких полнолунных приливов на случай, если бы операцию пришлось продлить.

В понедельник, 2 ноября, на седла загрузили постоянный балласт – чугунные болванки, чтобы деревянные балки не поплыли вместе с кораблем, когда он сойдет с них. Теперь все части спускового сооружения были в полной готовности.

Тут выяснилось, что речные тали не успели испытать.

Мне пришлось решать, следует ли откладывать спуск на воду до следующего месяца из-за того, что речные тали не были должным образом испытаны, или все же приступить к нему с риском, что речные тали могут подвести.

Разумеется, компания настаивала на немедленном спуске. Я рассудил, что дефекты речных талей, если они существуют, обнаружат себя на самом раннем этапе операции, когда не может произойти ничего страшного, кроме простой задержки. И принял решение о начале спуска корабля.

* * *

Утром 3 ноября рельсы тщательно натерли смесью масла и графита. Все стойки и подпорки, поддерживавшие вес корабля, были сняты, и теперь он полностью лежал на седлах.