Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника

Они с Горшковым вышли, дождались, когда машина развернулась и уехала, и зашагали в темноту. Они шли по полю. Долго шли.

Остановились у высокого деревянного забора. Из темноты кто-то спросил:

– Гуляете или по делу?

– Гуляем, – ответил майор, – но по делу.

– Сюда, – позвал голос, и они увидели фигуру человека. Он раздвинул в заборе две доски.

Майор пролез в отверстие легко, а Горшков с трудом.

Огней на территории строительства было мало, да и их майор обходил стороной.

Вот они подошли к невысокому деревянному зданию, похожему на барак.

Все окна были темны.

Даже вход не освещался.

Майор достал ключ, нащупал замочную скважину.

Два по-

ПЕРВЫЙ ЗВОНОК!

ворота – два щелканья.

Не включая карманных фонариков, Горшков с майором вошли, спрятались за шкаф, стоявший у дверей.

В большое продолговатое окно лился мутный лунный свет. На окне была решетка, и ее тень лежала на полу и на стенах.

Когда глаза привыкли к темноте, Горшков внимательно изучил обстановку.

Два сейфа стояли в дальнем углу. Пять столов, стулья, огромный диван. Бороться тут трудно – негде.

– Будем надеяться, что его возьмут по дороге, – шепнул майор.

В наиболее опасные моменты жизни человек, как известно, против своей воли начинает думать о пустяках или о том, что сейчас уже не имеет значения. Вот и Горшков думал о цирке, о неудачных своих выступлениях и о том, как хорошо теперь выглядит Владик, так хорошо, что Головешкой его уже и не назовешь.

Нестерпимо зачесался кончик левого уха.

Потом зачесалось под правой лопаткой.

Туго ползло время.

И вдруг чуткий слух уловил дальние звуки шагов.

Сразу стало ясно, что идет Сом.

Он шел походкой осторожного, напуганного зверя.

Почти неслышно.

Услышать такого зверя может только очень опытный охотник.

Майор тихонько тронул за плечо товарища: приготовились.

Горшков машинально расстегнул кобуру и, уже готовый к схватке, подумал: «Как же удалось Сому пройти все засады?»

Дважды щелкнул замок.

Скрипнула дверь.

Сом дышал громко и прерывисто. Значит, устал и боится.

Дверь он закрывал, повернувшись к ней не лицом, а спиной.

Постоял, привыкая к темноте. Вот Сом двинулся вперед.

И Горшков едва не крякнул от восхищения: какая походка! Не походка, а походочка! Большой, грузный, а идет легче балерины. Кошка! Кошечка!

Горшков широко раскрыл пересохший рот: стало трудно дышать от волнения.

Майор тронул его за локоть.

Вспыхнули два фонарика, направленные в затылок преступника. Сом нырну

ВТОРОЙ ЗВОНОК!

л под стол.

Пригнувшись, Горшков бросился к нему. Выстрел.

Тут же фонарик майора погас. Свой фонарик Горшков отбросил. И что было сил пнул под стол.

– А-а-а! – дико закричал Сом. Опять выстрел.

Горшков нырнул под стол, весь сжавшись, упал на Сома, схватив его руку с пистолетом.

И придавил к полу – ни вырваться, ни пошевелиться.

– Товарищ майор! – позвал Горшков. – Как вы?

– Живой…

Вспыхнула лампочка под потолком. Майор стоял, с трудом держась на ногах. Лицо и грудь были в крови.

– Оглушило, – сказал он, – и лоб царапнуло.

Горшков проверил карманы, всю одежду и обувь Сома, положил на стол пистолет и инструменты для взламывания сейфа.

Сом лежал не двигаясь, не открывая глаз, держась рукой за бок.

– Это я, Первый, – сказал майор в телефон, – все в порядке. Ждем. Вызовите врача.

А Горшков смотрел на этих людей – оба седые, оба усталые, оба раненые. Один всю жизнь истратил на то, чтобы приносить людям зло, другой – добро.

– Ловко, – прохрипел Сом и, морщась, сел, прислонился спиной к дивану. – Хорошие у вас кадры-кадрики.

– Да, – ответил майор, – не то что у вас. А помнишь, лет этак тридцать назад, я тебя в первый раз взял?

– А помнишь, лет этак пять назад, я от тебя ушел? – спросил Сом.

– И пулю мне в ноге оставил. Помню. И вот наша с тобой последняя встреча. Больше тебе на волю не выйти, старик.

– Знаю, знаю, – хрипло проговорил Сом, – на поруки меня никто не возьмет. – Он усмехнулся и спросил: – Что за чертовщина?! Я ведь сейчас в цирке был. Там этого долговязого чудака видел. Как он здесь оказался?

– Фо

ТРЕТИЙ ЗВОНОК!

кус-покус, – ответил Горшков.

КОНЕЦ АНТРАКТА.

ПРОДОЛЖАЕМ НАШУ ПРОГРАММУ.

НАЧИНАЕМ ТРЕТЬЕ – ПОСЛЕДНЕЕ – ОТДЕЛЕНИЕ!

Отделение третье

ОТДЕЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ МЫ НАЧИНАЕМ С ОПИСАНИЯ ВЫСТУПЛЕНИЯ ЭДУАРДА ИВАНОВИЧА С ГРУППОЙ ДРЕССИРОВАННЫХ ЛЬВОВ И ПЕРВОГО ПОЯВЛЕНИЯ ПЕРЕД ПУБЛИКОЙ ХЛОП-ХЛОПА

Выступление Эдуарда Ивановича со львами занимало все третье отделение.

Ребятам оно очень понравилось.

Им было и жутко, и весело. Совсем рядом – рукой подать! – свирепые львы и коварные львицы. Можно было разглядеть каждый волосок в огромных гривах. А когда звери раскрывали пасти, видно было каждый зубище.

Но Виктор переживал, пожалуй, больше всех. И если зрители видели, что с лица дрессировщика не сходит улыбка, то мальчик видел, что улыбаются у него только губы.

Публика ахала и охала.

Охала и ахала.

То замирала от страха, удивления и восхищения, то восторженно шумела.