Жизнь идет

– А вот меня всегда интересовал один вопрос, все забываю спросить. Как при своей работе, да и просто любви к пиву ты сохраняешь форму. Жопа ты ленивая, в тренажерки не ходишь, на диетах не сидишь. Загадка!

– Ну не плохой метаболизм, плюс главное заблуждение людей о пиве – оно не калорийное, ведь если ты будешь пить один квас, ты же не пожирнеешь, вся загвоздка в закуске, именно она нагоняет калории. Так обычно я пытаюсь обойтись без нее, плюс мы каждый день с Линой ходим гулять, то же играет свою роль.

– Ничего себе не знал, но размяк ты точно из-за пива. Твои разговорчики лучшее доказательства. В тебе так много эстрогена, что скоро в бабу превратишься.

– А ты в старого надоедающего, злобного хрыща.

– Я и есть он, ток на вид молодой.

– Истинная правда. А ты слышал, что приключилось с Кадем?

– Этот джанки-хиппи постоянно вляпывается в какое-то дерьмо, что на этот раз случилось.

– Посадили за хранение на пятнадцать лет.

– Неудивительно, он уже в универе плотно сидел на мефедроне, с чем приняли?

– Героин, граммов 20.

– Черт, откуда у него столько? Он хотел убиться или стал мальчиком на побегушках за дозу.

– Я точно не знаю, но отстреливался он от ментов точно, одного даже чуть не убил, пуля удачно попала в плечо в четырех сантиметрах от сердца. Как они его «случайно» в итоге не пристрелили загадка, зная наших копов.

– А хороший был малый, веселый и смышлёный. Помнишь, как активно мы пытались заманить его в наш революционный кружок, ей богу лучше бы он вступил. Я ему еще тогда говорил сбавить обороты. Ладно нажираться до свинства. Молодость, универ все дела – это нормально, пьют все, даже трезвенники. Но наркота страшная штука, хрен с нее слезешь. Если ты не какой-нибудь Джими Хендрекс, лучше даже не начинать. (Лишнее подтверждение моих “предрассудков” насчет наркоты. Парень действительно был не плох. Черт, благодаря ему я умудрился кончить универ, он помогал мне с учебой весь четвертый семестр, за что я награждал его литрами водки. Мне кажется я мог бы все же воздействовать на него, но предпочитал не лезть не в свое дело, хотя в этой ситуации можно было и изменить своим правилам.)

– Да, парень не знал тормозов.

– Ну когда-нибудь бы это случилось или он просто сдох бы в какой-нибудь дыре.

– Ладно, давай не будем о грустном. Лучше скажи мне, почему ты до сих пор работаешь? Помнится, ты говорил, что там одни ублюдки, доводящие тебя до белого каления своей тупостью. Деньги появились, делай что хочешь.

– Скука, самый банальный ответ. Мне просто нехрен делать, вот и хожу в этот интернат аутистов. Плюс, иногда бывает даже очень весело, когда Бобр, наш типа начальник, слетает с катушек и начинает разносить офис.

– А почему тогда не найти просто работу получше или вообще открыть свое дело?

– Я думал над этим, но всю свою деловую хватку я давно похерел, да и привык как-то к этой рутине, а собственное дело, умоляю там мне придется иметь дело с еще большим количеством идиотов и делать за них, их же работу, что б не обанкротиться в первый день. Мне такого счастья не надо.

– Да, грустно как-то. Так и пройдет жизнь.

– А жизнь штука такая, для одних яркое солнце, для других полная жопа. Выпьем, как раз последний стакан, и пора идти домой время уже двенадцать.

– Твое здоровье.

Нетрезвой походкой я вывалился за двери, не упустив случая поддеть Линду. В дверях, прощаясь с другом, во всю глотку заорал: Курица не птица, женщина не человек. Моя провокация возымела эффект, девочка тут же выскочила из комнаты и начала крыть меня благим трехэтажным матом, Македон чуть не съездил мне по роже, но другого он вряд ли ожидал от меня, так что смерил свою агрессию в честь нашей долгой и крепкой дружбы и просто послал нахрен.

Уже за дверью мне стало стыдно, возможно в первые за пять лет. Я было хотел постучаться и принести свои глубочайшие извинения, но вспомнил остервенело лицо Линды и раскаяние сменил мой ужасный смех. Я ржал как конь, буквально ненавидя и обожая себя одновременно. Это кстати не понравилась соседям, которые не преминули мне об этом сообщить, открыв двери и начав высказывать свое недовольство в очень нелицеприятных выражениях.

Пришлось ретироваться очень быстро.

Наконец то свежий воздух. Глотнув сладостного кислорода, пропитанного выбросами мимо проезжающих машин, мне по- Настоящему стало стыдно и плохо от содеянного мною (или же здесь больше вины выпитого алкоголя, кто знает?). В придачу еще захотелось ужасно курить. Такое со мной бывает крайне редко, я сигареты терпеть не могу, хотя очень редко и выкуриваю одну чуть ли не раз в год и только когда пьяный. Выйдя из двора, я заметил, как раз курящего человека.

– Извините, у вас не будет сигареты.

– Будет.

Он достал какую-то красную пачку и вытащил оттуда очень толстую, на мой взгляд, папироску.

– А можно еще прикурить.