Жизнь и тайны мистера Хефнера

Когда дело было сделано, когда позже я переехала в особняк, неоднократно видела, как Хью пичкал этим препаратом проживающих там девушек. Кроме того, в особняке была популярна марихуана. Все поднимались наверх и начиналась оргия. Никому из девушек Хефнер удовольствие доставлять не собирался. Он просто лежал на спине, а мы выполняли свою работу. Если девушка плохо выглядела: забывала подкраситься, побриться или что-то в этом роде, Хью был вне себя от ярости, мог за это отчитать, накричать. В критические дни девушки должны были носить специальное белье, чтобы Хью понимал, что в этот период прикасаться к ним нельзя. Что касается того, что он предлагал кого-то из нас друзьям — ложь. Никогда ничего подобного не было. В этом отношении Хефнер был настоящим джентльменом. А вот некоторые девушки успевали встречаться с мужчинами на стороне и это вызывало у Хью ревность и раздражение.

Когда я очутилась в особняке, помимо меня там было еще шесть девушек. Позже появились Бриджит и Кендра. Девушки менялись каждые два года. Никто ни с кем не ладил. Одна пыталась настучать на другую и так по кругу. Первые четыре года (а Холли прожила в особняке, по ее словам, семь лет) было невыносимо. От бесконечных выяснений отношений и отсутствия связи с внешним миром у меня начались суицидальные мысли.

Однажды я почти утопилась в ванне. Если бы я просто опустила голову под воду, все было бы кончено. Такой финал был бы логичным завершением той нелепой жизни, какую я тогда вела. Меня убедили принимать антидепрессанты, но это не очень-то помогало.

Каждый раз, когда девушки собирались куда-нибудь развлечься, я предпочитала остаться на киносеансы, которые Хефнер устраивал в особняке. Вероятно, это стало еще одним фактором в пользу того, что Хью сделал меня любимой наложницей. Теперь я жила с ним, в его комнате. Во время секса с ним я не могла раскрепоститься. Но вела себя примерно. В какой-то период мне даже показалось, что я влюблена в Хефа. Это было что-то вроде Стокгольмского синдрома. Я вдруг начала оправдывать его, а во всех бедах винила девушек.

Хеф то и дело говорил остальным: „Почему ты не можешь вести себя, как Холли?“. Он постоянно приводил меня в пример. Теперь девушки возненавидели меня так, что, кажется, целью их жизни стало „убрать отсюда эту с. ку“.

Меня угнетало, что когда-то я занималась сексом с Хефнером на глазах у этих людей.

Неоднократно раздумывая о том, чтобы уйти из особняка, я трусила. Боялась неизвестности, чувствовала себя грязной. Вне этих стен я себя уже не видела. Мне было уже 26 лет, и я подумала, что, наверное, меня мог бы привести в чувство ребенок. Мы с Хефом начали пытаться стать родителями. Ничего не выходило. Я осознавала, что у меня все в порядке, это из-за него ничего не получается, это он слишком стар.

Чем дольше находилась я в особняке. Тем хуже работал мозг. Я много пила. Начала заикаться, накатила депрессия.

Хью видел, что со мной что-то не так. Он все время спрашивал одну из подружек, что со мной. Спрашивал не у меня. На меня он начал набрасываться по любому пустяку. И когда я поняла, что сижу, как муха в коробке, мне не светит полноценное будущее, не светит рождение детей, когда я сказала себе, что этот парень обычный засранец, я стала собираться с духом. Несколько месяцев морально готовилась уйти из особняка. Хефнер узнал о моем желании и попытался остановить, написав в завещании, что после его смерти я получу 3 000 000 долларов, но только в том случае, если я до тех пор останусь жить в его доме. Неужели он думал, что сможет купить меня?

Когда я все-таки ушла, стала испытывать муки совести.

Уже в новой, свободной жизни я стала встречаться с парнями. Когда они узнавали, что я спала с Хью (а узнать это было несложно), у них начинались проблемы в постели».

В сентябре 1917 года журналист Дезире Мерфи скрупулезно восстановила в одной из своих статей хронику событий.

«До того, как попасть в особняк Хью Хефнера, Холли Мэдисон работала моделью для Hawaiian Tropic, а также официанткой в Hooters. Уже поселившись в доме своего благодетеля, Холли неоднократно заявляла в интервью, что мечтает выйти за Хефнера замуж и родить от него детей».

Видимо, желая подтолкнуть издателя в этом направлении, она сказала одному из журналистов: «Наши отношения похожи на автомобиль, который заглох посреди дороги. В вопросе брака мы так никуда и не продвинулись и находимся приблизительно там же, где и стояли».

В ответ на это Хефнер публично заявил:

«Я очень люблю Холли, но брак — это не моя история. Я дважды состоял в браке и оба раза мне не очень повезло».

«Сегодня издатель публично заявил: они с Мэдисон расстались по ее инициативе, спустя шесть месяцев после того, как он ясно дал понять, что ни брак, ни детей не планирует», — писали газеты.