Жизнь и судьба: Воспоминания

В доме Семеновых поселили английского полковника, эмиссара британских войск (они находились в Закавказье) при штабе белых. Это был образованный, воспитанный человек, который не причинял никаких беспокойств. Иногда просил Елену Петровну, старшую сестру Нины, приготовить ему яичницу с ветчиной. По вечерам он сиживал за фортепьяно (в доме было два рояля, но в голодное время их обменяли на муку). Когда я в 1950 году приехала навестить родных и как-то стала наигрывать пьесы моего детства, в том числе «Кукушку» Дакена, моя тетушка вдруг неожиданно вспомнила давнего полковника, тоже когда-то игравшего эту старинную, изящно-игривую пьеску XVIII века. А вот в дворовых помещениях, предназначенных для хозяйственных нужд, разместили на постой казаков и походную кухню. «Бабка, иди брать пробу», — кричал кашевар старой тетушке-казачке, и тетя Настя, у которой и здесь объявились свои, кормила из общего солдатского котла изголодавшуюся семью.

В доме Чермоевых (внутри это настоящий дворец, я застала его жалкие остатки) давно уже не было хозяев, но порядок, при смене любых властей, сохраняли несколько человек — повар Баграт (грузин), кухарка Ксения, ее муж дворник Николай и горничная Роза. Навещая маму в конце 1940-х и в 1950-е годы, я застала Николая и Ксению, которые частенько приходили на помощь теперь уже старой Нине Петровне, пережившей и расстрелянного в 1937 году мужа Алибека, и лагеря в Мордовии, но все еще остававшейся для этих добрых русских людей «барышней Ниной».

К весне 1919 года Алибек и его товарищи подготавливали восстание горцев Дагестана против частей Добрармии генерала Деникина и казаков.

В июне он, пересылая через лазутчиков письма молодой жене, просит приехать к нему в Дагестан «уже навсегда». Интересно, что это «навсегда» часто повторялось обоими супругами, да только в девятнадцатом изменчивом году ничего не было навсегда, кроме смерти.

Нина собирается в путь вместе с неизменной тетей Настей, младенцем Хаджи-Муратом, колясочкой, ванночкой для ребенка, с паспортом на девичью фамилию Семеновой. Паспорт по старому знакомству добыл Петр Хрисанфович.

Поезд идет медленно, всюду заставы, проверки. А восстание, поднятое Алибеком и его друзьями, заглохло, горцы терпят поражение. Враги подписывают перемирие и выдают заложников.

Нине невозможно оставаться в Темир-Хан-Шуре (город уже в руках белых). Здесь она остановилась в доме у своей близкой подруги Нафисат, внучки Шамиля и вдовы Махача[25] Дахадаева, друга Алибека по Москве, еще задолго до 1917 года ушедшего в революцию.

Надо срочно уезжать из Шуры, иначе ее отдадут в заложники. Рискуя многим, Нину предупредил родственник Нафисат по имени Юсуп Абдурахман[26]. А пропуск на выезд из города выдал, опять-таки с большим риском, будущий второй муж Нафисат, Сулейман Кугушев, полковник в штабе белых. Его, кстати, знавала Нина Петровна еще в Москве, юнкером, в доме своей тетки Ольги Захаровны Тугановой.

Нина успела даже побывать на могиле Махача, вблизи которой мулла читал Коран, хотя Махач был неверующим (за годовую службу заплатила Нафисат, верующая мусульманка). С предосторожностями выехала Нина в Петровск, где надо было переночевать, чтобы попасть на другой поезд во Владикавказ.

Вокзал в Петровске закрывали на ночь, и мать с младенцем и старухой теткой не знала, как быть. Но общительная тетя Настя выяснила тут же, что казак из охраны вокзала — свой, станичник, земляк. Он и посоветовал Нине обратиться за помощью к начальнику вокзала, жандармскому полковнику. Полковник разрешил миловидной, трогательной жене адвоката Семенова (был такой во Владикавказе) ночевать на вокзале, для всех других закрытом.

На следующий день через Грозный Нина вернулась в родительский дом вместе с теткой-старухой, больным младенцем, колясочкой и ванночкой.

Но и этого было мало. В том же году, но попозже, к осени, Алибек, так и не встретившийся с женой, снова вызвал ее к себе, уже в Тифлис, где он был дипломатическим представителем горского парламента — меджлиса[27].

В Тифлис еще можно было сносно доехать по Военно-Грузинской дороге, которая начиналась как раз у Владикавказа. Нина добралась благополучно до Тифлиса. Опять-таки с паспортом на девичью фамилию — Семенова, с пропуском на выезд и оставив девятимесячного сынишку на попечение родни. Но возвратиться пришлось уже перед самым закрытием сезона, в ноябре, когда на Крестовом перевале уже лежит большой снег, а там и лавины снежных глыб начнут спускаться, и никто (да еще в такое тяжелое время) тебе не поможет. К тому же просто так, свободно, передвигаться нельзя. За пределами республики Грузия территория принадлежит Добрармии генерала Деникина, казачьим частям.