Читаем Жизнь и судьба: Воспоминания полностью

Как-то Алексей Федорович и Н. П. Анциферов потребовали, чтобы я поехала в Крым. У нас в Симферополе были друзья, да и Н. П. Анциферов просил Ирину Николаевну Томашевскую, своего давнего друга, вдову Б. В. Томашевского, женщину замечательную (ее все почитали и побаивались в Гурзуфе), мне помочь. В общем, устроили целое путешествие — на юг, на восток, в горы. Особенно влек меня Партенит (как и всё в Крыму, это место стало называться дико — Фрунзенское), где, видимо (всем этого хотелось), стоял храм Артемиды, чьей жрицей была Ифигения.

Партенит — явно от греческого — дева. Никаких следов, ни одного камня, никаких, даже жалких, развалин. Только бескрайнее поле красных маков на пустынном берегу — капли крови — ведь приносили же человеческие жертвы. Во всяком случае, так говорит миф. И мы ему верим.

Было, опять-таки заботами Алексея Федоровича и Валентины Михайловны, устроено путешествие по всему черноморскому побережью. Ехали вдвоем, я и моя верная подруга Нина. Алексей Федорович вручил мне замечательный путеводитель по Кавказу (был такой и по Крыму) Г. Г. Москвича, где указаны цены на извозчиков, цены на базарах, в пансионах, санаториях, имена надежных проводников, все достопримечательности, храмы, развалины, исторические сведения. Многие не понимали, что Москвич — это настоящая фамилия автора, создавшего русский классический Бедекер. Алексей Федорович даже рассказал как-то о встрече в Пятигорске с одним милым стариком, который признался ему (сидели рядом на одной скамейке): «А ведь я Москвич». Лосев даже сначала не понял, а потом спохватился, разговорились, вспоминали прежнее, давнее. Валентина Михайловна, со своей стороны, в письме ко мне на Кавказ (26 июля 1953 года) описала подробно несколько маршрутов для недолгих, на 5–6 дней, поездок, в том числе на Клухорский перевал с его хрустально-изумрудными v озерами, где «светел тонкий хлад нездешней тишины» (строчка из стихов Валентины Михайловны). Кассарское ущелье на Военно-Осетинской дороге. Это о нем написал Лосев торжественные стихи:

Творенья первый светлый деньНе тмит в душе былых воззваний,Лилово-розовую теньДомировых воспоминаний.Алканья гроз страстных кинжал,Раздравший Душу мирозданья,Бытийных туч пожар взорвалУщелью этому в закланье.То сумасшедший Демиург,Яряся в безднах агонии,Взметнул миры, хмельной Теург,Богоявленной истерии.

Валентина Михайловна писала мне: «Еще можем тебе посоветовать недалекую, но очень интересную поездку, дней на 5–6, тоже можно с экскурсией, но можно и диким образом. Это — поездка до Клухорского перевала и обратно, без перехода на Южный склон в Сухуми… Восхождение на Клухор занимает часа 3–4 (обязательно немного пройдите по снежному перевальному плато)… Обратите внимание на цвет Клухорского озера, сколько нежности и зеленоватости его вод среди вечных снегов и суровых скал. И какая там особая тишина, как „светел тонкий хлад нездешней тишины“. Еще хорошо поехать туда, где мы тоже сами были и впечатлениями от чего активно живем до сих пор, а именно по Военно-Осетинской дороге… Если ехать на неделю, то можно ограничиться наиболее интересной северной частью: 1) Цейский ледник, 2) Кассарское ущелье (А. Ф. в своих стихах когда-то писал, что это раздраженный демиург истерически растерзал космос на мелкие куски — точно стихов не помню). Такова была картина ущелья до войны, а как там сейчас — не знаем».

А вот и стихи Валентины Михайловны, из которых она привела одну строчку, в них — вся сущность совместной жизни Алексея Федоровича и Валентины Михайловны:

Наш путь суров. Нам не всегда по силам.Но выси гор сияют нам вдали.Наш путь суров. Проходит по стремнинам,Но звоны вечности звучат нам здесь в тиши.Наш путь суров. Бредем в изнеможеньи,Но радостна заря в последний день пути.Наш путь суров, но близок он к кончине,Но светел тонкий хлад нездешней тишины.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии