Пока Муссолини были в Мюнхене, Галеаццо Чиано вместе с Эддой и тремя детьми — Фабрицио, Раймондо и Марцио — жил под надзором немцев на вилле, находившейся на берегу озера в окрестностях Мюнхена. Граф отправил Эдду в ставку, чтобы получить разрешение у фюрера на отъезд в Португалию или Испанию с необходимой им денежной суммой. Однако Гитлер ответил решительным отказом. Тогда Эдда решила повидаться с отцом. Она приехала, когда Бенито вернулся из ставки, и стала настаивать, чтобы отец принял Галеаццо. Эта мучительная встреча произошла в Мюнхене, в «Карл Паласте». Чиано отвергал обвинения в измене, сваливал всю тяжесть ответственности на Бадольо. Бенито был раздражен, но тем не менее он слушал зятя. Он ни словом не обмолвился о том, что судьба Чиано уже была решена в Берлине.
Эдда уехала в Италию одна. Галеаццо, вернувшись на свою виллу на берегу озера, не нашел там своих детей. Немецкий генерал Вольф перевез их в замок Муссолини. Галеаццо примчался к Ракеле и стал излагать свой проект возвращения в Италию. Он надеялся получить политический пост, а в противном случае вернуться в армию простым военным летчиком. Так как Ракеле продолжала обвинять его в двурушничестве, он разразился проклятиями в адрес Бадольо, Кавалльеро, Гранди. Узнав, что Кавалльеро покончил жизнь самоубийством, он воскликнул: «И правильно сделал!».
Эдда продолжала хлопотать за мужа перед отцом в Рокка делле Каминате. В конце концов немцы выдали Чиано разрешение уехать в Италию. Но только самолет приземлился в Вероне, как граф был арестован представителями немецкой и итальянской полиции и заключен в городскую тюрьму. Это было уже начало конца. Но граф в это не желал поверить…
…А там, за границей Италии, в этот относительно спокойный период дети — Романо и Анна-Мария — обследовали окрестности замка Хиршберг, ловили рыбу, совершали дальние прогулки в горы, иногда доходили даже до Мюнхена. Ракеле предпочитала оставаться в замке, возвышавшемся над двумя небольшими озерцами.
Бенито звонил ей из Рокка каждый вечер, справлялся о семье, рассказывал о своих новостях. «Это — тяжкий труд, но я добьюсь успеха. Как-нибудь вывернусь», — как и прежде повторял он. Ситуация в Италии сильно его волновала. «Ты была права, — говорил он, — почти ничего не осталось… как после бури».
…На специальном аэродроме ставки фюрера приземлился «Ю-52» с дуче на борту. На летном поле — Адольф Гитлер. На ресницах фюрера — слезы.
Позже, уже в кабинете, Гитлер задал Муссолини главный вопрос: что дуче собирается делать, как действовать в новых условиях? Дуче ответил, что не исключает уход из политической жизни. У него много собрано материалов, готов заняться журналистской, писательской деятельностью.
«Это невозможно! — воскликнул фюрер. — Без сильного фашистского правительства Италия пропадет. Немецкие армии будут вынуждены действовать беспощадно. В соответствии с законами военного времени. Немцам придется отступать до долины реки По (Паданской долины), до самых Альп, оставляя за собой выжженную землю. Только методы варваров могут спасти Италию», — кричал Адольф Гитлер, и Муссолини верил фюреру и не видел для себя иного выхода из тупика, как остаться на посту.
«Без примерного наказания предателей фашизма возрождение фашизма в Италии невозможно, — говорил Геббельс Гитлеру после встречи с Муссолини. — _ И первый, с кем следовало бы свести счеты, — это с Галеаццо Чиано». «Но он же мой зять!» — заметил дуче. «Тем более. Тем более тяжким стало его предательство; его преступление не может быть прощено».
Из дневников Геббельса:
СОЦИАЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА И СТАРЫЕ КОМПРОМАТЫ