Жизнь и приключения Робинзона Крузо [В переработке М. Толмачевой, 1923 г.]

— А ты помнишь, друг? — задумчиво спросил Пятница, не спускавший глаз с Робинзона.

— Я стараюсь не забывать их… — смиренно ответил тот.

— Скажешь и мне! — решительно заявил Пятница. — Хочу стать хорошим!

В пещере было тепло, на очаге варился вкусный ужин, а снаружи шумел дождь, и глухо ревело бурное море. Пятница поник головой, лицо его стало печально, он подошел к входу и долго вглядывался в ночную тьму.

— Что с тобой, Пятница? Хорошо ли тебе? — спросил, наконец, Робинзон, давно наблюдавший его.

— Хорошо! О, хорошо! — горячо воскликнул тот. — Мне тепло и много кушать, а братьям моим холодно, они дрожат и нет, что кушать! Я хотел бы отдать им все! Всем надо хорошо!

Робинзон вздохнул, на совести его стадо тяжело. Далеко ли то время, когда он чувствовал себя существом неизмеримо высшим, а на Пятницу смотрел только, как на дикаря и лентяя? А, между тем, сейчас он безмятежно наслаждается теплом и безопасностью, нимало не заботясь ни о чем, а дикарь этот страдает за своих соплеменников, и доброе сердце его чутьем угадывает то, о чем так часто забывают люди, называющие себя христианами.

XVI НОВАЯ ЛОДКА. ДИКАРИ

Часто думалось Робинзону о тех семнадцати белых, что жили сравнительно так близко от него. Если бы он мог соединиться с ними, может быть, сообща они придумали бы способ вернуться на родину или хоть добраться до европейских колоний в Южной Америке.

Но как это сделать? Без большой лодки нечего было и думать пускаться в путь.

Робинзон решил как-нибудь поговорить с Пятницей о своих желаниях. Раз, идя вместе по лесу, он спросил его:

— А что, Пятница, хотел бы ты вернуться к своим?

— Да! — ответил он, — я бы много рад был воротиться домой!

— Что ж бы ты стал там делать? — продолжал Робинзон, — опять сделался бы прежним и стал бы есть человеческое мясо?

Пятница сильно замотал головой и воскликнул:

— Не стал бы! Никогда не стал! И им бы не велел!

— Тогда они съели бы тебя!

Пятница даже рассердился немножко.

— Не съели бы! Я сказал бы им, что надо хорошо жить, любить друг друга и не ссориться. Они рады знать доброе!

Тогда Робинзон решил показать Пятнице свою лодку. Давно уж он доверил ему все свое имущество.

Трудно было научить Пятницу стрелять, потому что долго звук выстрела внушал ему ужас, но когда он попривык, то сам запросил ружье и прыгал, как ребенок, застрелив первую птицу.

С тех пор он сделался очень недурным стрелком, благодаря необыкновенной верности глаза.

Только лодку, глубоко запрятанную в глубине маленького заливчика, как-то не собрался показать ему Робинзон.

Теперь он провел его туда и с торжеством показал свое сокровище.

— Вот лодка, Пятница! Если хочешь, можешь ехать на ней домой!

С величайшим интересом тот прыгнул к лодке и стал ее подробно осматривать, покачивая головой и бормоча что-то вполголоса.

Потом печально поглядел на Робинзона и сказал:

— Мала лодка! Нельзя ехать!

— А если мала, то надо сделать большую… Эту лодку я делал один, вдвоем мы быстро сделаем другую, и ты уедешь к своим!

Пятница не пришел в восторг от этих слов, как ожидал Робинзон, а неподвижно стоял, не то с недовольным, не то с сердитым лицом.

— Что с тобой, Пятница? Разве тебе не хочется сделать лодку? — наконец, спросил Робинзон.

— А зачем сердишься? — вместо ответа спросил тот.

— С чего ты взял, что я сержусь? Нисколько я не сержусь!

— Не сержусь! Не сержусь! — ворчливо передразнил Пятница, — зачем тогда гонишь Пятницу? Что я сделал?

— Да ведь ты же сам говорил, что тебе хочется домой?

— Да, хочется, только чтобы оба! Ты не едешь, я не еду. Один не хочу!

— Но послушай! — возразил Робинзон, — зачем я поеду к твоим? Что же я там буду делать?

Пятница живо повернулся, и его глаза заблестели.

— Много делать! Хорошо делать! Будешь учить лучше быть, как я!

— Ну, будь по-твоему! Давай делать лодку, а там посмотрим! — весело ответил Робинзон.

Не поскупился Пятница на прыжки и танцы в знак своей радости, потом указал на топорик, висевший у его пояса, и полушутя, полусерьезно воскликнул:

— Если ехать не будешь, а меня посылаешь, лучше убей! Один не поеду!

На другой же день отправились в лес искать подходящее дерево. Конечно, деревьев было много, одно лучше другого, надо было выбрать такое, что росло бы недалеко от берега, чтобы не слишком трудно было спустить потом лодку в воду.

Выбор Робинзон предоставил Пятнице, потому что видел, что тот прекрасно понимает толк в этом.

Дело пошло живо, рубили вдвоем, но, когда ствол был готов для выделки лодки, вышел было маленький спор: Пятница хотел внутренность непременно выжигать огнем, как делают у них, Робинзон же настаивал на том, чтобы, главным образом, работать топором и стамеской. Скоро Пятница убедился на деле, что Робинзон прав, и охотно подчинился ему, впрочем, ворчливо заметив:

— Хорошо вам, белым! Вы в земле находите такие хорошие вещи: ножи и топоры! У нас только камни!

Робинзон расхохотался от души.

— Как? Ты думаешь, что мы находим их готовыми? Да, я тебе говорил, что железо находят в земле, только много работы над ним, прежде чем можно сделать из него топор или нож!