Жизнь и приключения Робинзона Крузо

Все утро я старался разсмотрть, что это такое, и такъ какъ предметъ все находился на одномъ и томъ же мст, то я и заключилъ, что это корабль, остановившійся на якор. Желая боле удовлетворить свое любопытство, я, взявъ съ собою ружье, пошелъ на южный берегъ острова, влзъ на самую высокую изъ скалъ и увидлъ, что это былъ дйствительно корабль, разбитый о подводные камни въ томъ самомъ мст, гд я во время своего путешествія едва не погибъ. Смотря на корабль, я воображаль себ всю ту пользу, которую могу получить отъ него. Боле всего я утшалъ себя надеждою, что непремнно нсколько человікъ спаслись на шлюпк и пристали къ берегамъ острова: чрезъ это я имлъ бы сотоварищей и большую помощь при оборон отъ дикихъ. Въ этомъ предположеніи я ходилъ по разнымъ сторонамъ острова, но, къ несчастію, не нашелъ ни одного человка. Нсколько дней спустя, было выброшено изъ моря на берегъ тло одного корабельнаго матроса, но я не могъ узнать къ какой націи онъ принадлежалъ. Онъ былъ одтъ въ матросской куртк, на немъ была рубашка изъ благо полотна, плохіе панталоны и стоптанные башмаки, а въ карман нсколько табаку, три золотыя и дв серебряныя монеты и трубка, которая для меня была драгоцнне золота и серебра.

Море успокоилось, у меня явилось сильное желаніе побывать на корабл въ той надежд, что не найду ли тамъ какого нибудь живаго существа, которому я могъ спасти жизнь. Если же не найду людей, думалъ я, то найду что-нибудь полезное для себя. Эта мысль не давала мн покою ни на минуту.

Я приготовилъ все къ моему путешествію. Взялъ нсколько хлба, большую бутылку свжей воды, полную корзину сушенаго винограда, рису, дв дюжины пирожковъ, сыру, горшокъ козьяго молока и зонтикъ. Потомъ, спустившись къ боту, вычистилъ его и положилъ туда всю свою провизію. Я былъ совсмъ готовъ выступить въ море, но, взглянувъ на разбитый корабль, вспомнилъ о той опасности, которой я уже подвергался и могу вторично подвергнуться ей по причин скрытыхъ подводныхъ камней, морскаго теченія и втра, которые въ одно мгновеніе могутъ навсегда разлучить меня съ моимъ любезнымъ островоь. Эта мысль до того меня устрашила, что я ршился оставить свое намреніе. Втащивъ свой ботъ въ небольшую бухту, я слъ на землю и находился между страхомъ и желаніемъ хать къ кораблю. Долго я сидлъ неподвижно на одномъ мст. Насталъ приливъ и я по невол долженъ былъ отсрочить свой отъздъ на нсколько часовъ. Во время отлива я замтшгь морское теченіе, которое направлялось въ сверную сторону и слдовательно благопріятствовало моему возвратному пути. Это открытіе ободрило меня, и я положилъ непремнно на слдующій день отправиться къ кораблю какъ только настанетъ отливъ.

Ночь я провелъ на своемъ бот, а поутру рано, когда начался отливъ, пустился въ море, направляя свой путь къ сверу, прямо къ кораблю, къ которому и прибылъ чрезъ два часа. Моимъ глазамъ представилось плачевное зрлище. Корабль, который судя по его устройству былъ испанскій, глубоко втиснулся между двухъ скалъ. Корма и часть корпуса корабельнаго были разбиты волнами. Онъ такъ ударился сильно носомъ о подводные камни, что главная мачта и другія были изломаны, но однако бугспортъ былъ цлъ.

Когда я взошелъ на палубу, то первый предметъ, попавшійся на глаза мои, была собака, которая, увидавъ меня, принялась жалобно выть. Это животное было почти полумертво отъ голода и жажды. Я далъ ей кусокъ хлба, который она съла съ жадностію, потомъ налилъ ей немного воды. На всемъ корабл, кром этой собаки никого не было. Въ одной изъ каютъ я нашелъ двухъ мертвыхъ матросовъ, которые лежали обнявъ другъ друга. Вроятно, вода, хлынувшая вдругъ, залила ихъ и задушила. Весь грузъ корабельный былъ поврежденъ морскою водою. Тамъ находилось нсколько бочекъ, должно быть съ винограднымь виномъ или водкою. Он были такъ велики и тяжелы, что я не могъ приподнять ихъ. Тамъ лежало еще два сундука, которые я взжлъ и, не разсматрввая съ чмъ они, положилъ ихъ въ свой ботъ. Впослдствіи, судя по найденнымъ вещамъ и бумагамъ на корабл, надобно было думать, что онъ шелъ въ Буеносъ-Айресъ или въ Ріо де-ла-Плата, и оттуда долженъ былъ отправиться въ Гаванну, и наконецъ въ Испанію. Кром двухъ сундуковъ, я нашелъ боченокъ съ какою-то жидкостію (ея было боле двухъ ведеръ), и съ великимъ трудомъ спустилъ его въ мой ботъ. Въ одной комнат было нсколько ружей и большой рогъ съ 4 или 5 фунтами пороху. Ружья и рогъ съ порохомъ тоже положены были на богь. Кром всего этого, я захватилъ съ собою лопатку для угольевъ, щипцы, въ которыхъ я очень нуждался, два мдные котелка, сковороду и шоколадницу. Со всей этой поклажей и съ собакой я и возратился къ вечеру чрезмрно усталый на островъ.