Жизнь и приключения Федюни и Борисыча

Про стёкла Федюня сказал не просто так. На колонну, которая подвозила модули в часть, было нападение. Обошлось без потерь, но душманские пули перебили много стеклянных полотен, которые и без того были в жутком дефиците. Федюне с Борисычем пришлось явить чудеса фантазии и мастерства для того, чтобы из остатков стекла, из запасов, которые ещё оставались в полку, из выпрошенных в других частях обрезков, вырезать нужные стеклянные размеры и повставлять в пострадавшие от нападения рамы.

Поэтому Борисыч, припоминая ломоту в спине от напряжённой работы, предупредил Федюню:

– Ты поосторожней всё-таки!

– Ветер мне фигачит в харю, а я весело ... – Федюня начал было весёлую поговорку, о том, что, несмотря на ветер прямо в лицо, он всё равно упорно идёт к цели, но, поворачиваясь всем корпусом к Борисычу, закончить её не смог. Последние слова поговорки заглушил звон стекла, высаженного концом длинного черенка.

В наступившей тишине на замершую в нелепой позе, съёжившуюся фигурку Федюни обрушился матерный рёв Борисыча.

Легче в Афганской пустыне найти плавательный бассейн, чем кусочек оконного стекла.

Вдобавок ещё накануне над головой у Федюни и Борисыча целый день висел рыжий майор Ерёменко. Он нудил о дефиците, призывал резать стекло осторожно и заклинал, чтобы вставляли в рамы вырезанные полотна без потерь. И вот...

Откричавшись, Борисыч пожалел сникшего Федюню:

– Ладно, весельчак... Что делать будем?..

Вопрос не праздный. Чесали затылки, курили, думали. Федюня искоса с надеждой тихонько поглядывал на Борисыча, понимая, что сам что-то путное предложит навряд ли.

Борисыч хмыкал, качал головой, хмурился. Федюня совсем уж было собрался отнести повинную голову на растерзание огненному гневу майора Ерёменко, как Борисыч толкнул его локтем в бок.

– Эй, стеклобой? Ты слышал, как майор говорил, что следующие модули придут к вертолётчикам?

– Ну?

– Не нукай, не запряг! Когда они ожидают их?

Оживившийся было Федюня сник. Он понял идею друга – выпросить, выклянчить, обменять, украсть в конце концов стекло у соседей, когда они получат свои модули. Получат они их только послезавтра. А Ерёменко домики принимать будет завтра. Завтра-то чего делать? Пока соседи получат стекло, от Федюни с Борисычем майор и пыли не оставит! Федюня аж заскулил:

– Хоть бы в рейд, что ли ночью сорвали!

Борисыч плечом подтолкнул друга:

– Не кисни, матросик! У меня идея есть! – неторополиво прикурив, продолжил, – Ну-ка, скажи мне, модули у нас все стандартные, все одного размера?

– Да. Да ты это лучше, чем я знаешь, – удивлённо подтвердил Федюня.

– Ага! Значит, и оконные рамы во всех модулях одинаковые? – хитро блестел глазами нашедший выход Борисыч.

– Ну конечно, – зашевелилась надежда в сердце Федюни.

– Так вот, слухай сюды!

И друзья горячо зашептались голова к голове, решая, как выкручиваться из ситуации и спасаться от гнева рыжего майора.

Наутро Федюня с Борисычем докладывали о законченной работе. В новеньком модуле были поклеены обои, выкрашены полы и праздничным блеском сияли целые стёкла в оконных рамах.

Даже придирчивый майор Ерёменко, принимавший работу, не смог сдержать довольной улыбки:

– Вот. Можете ведь, когда захотите! Поменяйте перегоревшие лампочки в штабном модуле и в кубрике у замполита Губарева, и можете отдыхать.

– А ключи? – уточнил задачу Борисыч.

– Ключи – вот они. Замполит сейчас улетает в Кабул, будет только завтра.

– Бог есть и он велик и милостив, в том числе к баранам – стеклобоям, – перекрестился Борисыч, когда они вышли из модуля.

– Федька, быстро!

Замена лампочки сопровождалась ещё и тихоньким постукиванием, потрескиванием штапиков и характерным поскрипыванием вынимаемого из рамы стекла.

– А теперь – бегом! – шепнул Борисыч, и две тени неуклюже, стесняемые стеклянным полотном, заковыляли к штабу. Борисыч подмигнул дневальному:

– Видал? Я своему слову хозяин. Вот, возвращаю в целости и сохранности.

У дневального явно с души свалился камень, когда на вечернее совещание начали собираться офицеры, и у него отпала необходимость выкручиваться с правильным ответом на вопрос "а куда же подевалось стекло?".

Вытягивая шеи, Федюня и Борисыч опасливо выглядывали из-за угла, наблюдая, как собираются офицеры на совещание и прислушиваясь, не раздастся ли матерный крик комбата. Да нет, всё было тихо. Значит, никто не заметил следов того, что стекло вынимали и вставляли заново. Уж было совсем набрал воздуха в лёгкие Борисыч, чтобы облегчённо выдохнуть, но, поглядев прямо, обмер и чуть не задохнулся. Прямо на него шёл, торопясь на совещание неизвестно как и откуда взявшийся тот самый замполит Губарев, который должен был быть из Кабула только завтра, и в чьём кубрике они с Федюней только что стащили стекло. Борисыч двинул Федюню в бок так, что у того что-то гукнуло внутри.

– Ё! – только и смог выдавить Федюня.

– Пропали, – прохрипел Борисыч. – Федька, сукин сын! Веселился, падла! Из-за тебя башку нам сорвут сегодня. Думай быстро, где взять до утра стекло. Да так, чтобы через час оно уже у замполита в кубрике стояло!