Жизнь и мысли

Рассмотрим четыре пути, по которым мышление пытается прийти к религии. Первый путь есть путь материализма — религии естественных наук. Материализм объявляет войну метафизике. Он хочет только позитивного — того, что мы можем фактически знать, — и тем самым провозглашает свое понимание жизни. Этика материализма заключается в словах: ты должен жить для блага общества. Имеет ли эта форма этики значение, аналогичное значению религии? Можно ли утверждать, что человек понимает смысл своей жизни, когда он говорит: я живу для блага общества? Нет! Этика материализма неполна. Она повисает в воздухе.

Кроме того, этика материализма не является необходимой. Общество не нуждается в том, чтобы индивидуум служил ему из чувства долга. Обществу не нужна его моральность; оно может заставить его служить с помощью социальных законов, которые оно считает наилучшими. Герберт Спенсер был не только большим мыслителем, но и пророком. Он выразил опасение, не придется ли государству силой заставлять индивидуума подчиняться. Он был прав. Этика материализма не восторжествовала, поскольку в наши дни мы воочию увидели, как государство разрушает личность, чтобы сделать индивидуума своим слугой. Итак, этика материализма не может заменить религии.

Второй путь — это путь, по которому шли Кант и почти все главные философы второй половины XIX в. Как пытались они прийти к религии? Они уже не рискуют утверждать, что из этики можно вывести существование Бога и бессмертие души. Они более осторожны. Они задают вопрос: не приводит ли мышление к чему-то такому, что можно назвать Богом? Они стремятся показать, что существование этического Бога в каком-то смысле необходимо, и пытаются доказать материалисту, что без этой идеи он не может правильно жить.

Однако эта этическая религия философов второй половины XIX в. не имеет твердой основы. Ее идея Бога не обладает требуемой полнотой. То этичное, что есть в этом учении, не имеет силы. Ему недостает принудительной властности и энтузиазма, и потому эта прекрасная философская религия не оказала влияния на мышление, если говорить о мире в целом. Это что-то такое, что не может быть помещено в центр всего; она слишком деликатна, чересчур осмотрительна, от нее не исходит властных предписаний.

Третий путь — это путь философии ценностей и прагматизма. Философия ценностей обращается за помощью к мышлению дуалистического типа. Она утверждает, что наряду с теоретическими истинами существуют истины духовные и что любое убеждение, представляющее ценность, содержит в себе истину. Опасное утверждение! Осиовоположником этой доктрины двойной истины является Юм. Чтобы спастись от скептицизма, говорит Юм, нам нужны убеждения, которые помогали бы нам жить и относительно которых мы не спрашиваем: "Истинны ли они?", а спрашиваем: "Необходимы ли они для нашей жизни?"

Что такое прагматизм? Это философия ценностей, отбросившая этические критерии. Прагматизм говорит: "Любая идея, которая помогает мне жить, истинна". Европейцы получили этот прагматизм, уже готовый к употреблению, из Америки — от Уильяма Джеймса. Так современное мышление приходит к доктрине двойной истины. Теория двойной истины духовно опасна. Если существуют две истины, значит, не существует ни одной. Ощущение искренности притупляется, а это уже не компенсируется мышлением. Искренность — основа всей духовной жизни, и, когда эта основа дает трещину, от духовной жизни не остается ничего. Прагматизм подвергает опасности не только истину и искренность, но и этику — поскольку этика уже не является критерием ценности. Прагматизм наполнен духом реализма. Он позволяет людям брать идеалы из действительности.

Четвертый путь — это путь, по которому идут современные мыслители, освободившиеся от влияния Канта. Эти мыслители трудны для понимания — они мыслят неясно и, мало того, имеют особый талант неясно писать! Они хотят добраться до религии при помощи следующих рассуждений. Все наше знание о мире, добытое с помощью науки, — это лишь описание мира, из которого человек не извлекает для себя ничего. Нам необходимо знать то, что составляет сущность вселенной. Вопрос, которым мы должны быть заняты прежде всего, — это тайна нашей жизни. Тайна нашей жизни — это и есть тайна вселенной. Они говорят: мы знаем вселенную не разумом, а интуицией. Наша жизнь знает жизнь мира, и через нашу жизнь мы соединяемся с жизнью вселенной. Таким образом, это направление мысли представляет собой мистицизм.

Но этика не играет никакой роли в этом мистицизме. Великая проблема назначения человека для него несущественна.