Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Несмотря на то что строгие научные исследования очень скоро показали, что нет никакого научно обоснованного способа отличить больных «созависимостью» от всех прочих людей, идея продолжала распространяться, и ее до сих пор всерьез воспринимают даже специалисты по наркотической зависимости. Книга «Никакой созависимости больше» до сих пор остается бестселлером среди книг о зависимости. Да, некоторые люди действительно проявляют зависимое поведение в своих отношениях, но это единичные случаи, не подкрепленные научными исследованиями и серьезной статистикой. Не существует «созависимых» личностей, нет болезни мозга под названием «созависимость». «Диагноз» созависимости не более достоверен, чем астрологический гороскоп, но менее интересен.

Мне теория созависимости нанесла большой вред. Когда я начала поправляться от наркотической зависимости, мне сказали, что, в принципе, всякий человек, который имел со мной какие-то отношения, просто разыгрывал созависимость. Это означало, что нет никакого реального способа отличить хорошие отношения от плохих. Я отчаянно нуждалась в любви и думала, что суррогат отношений – это лучше, чем ничего. Я не смогла понять, что то, что помогает отличить зависимость от страстного интереса, помогает также отличить нездоровую любовь от высочайшего чувства, доступного только человечеству. Если вы любите человека, наркотик или какой-то интеллектуальный интерес, если эта любовь подстегивает способность к творчеству, укрепляет связи и делает вас добрым, то это не зависимость, а если в результате вы становитесь одиноким, мрачным и оцепеневшим, то это и есть натуральная зависимость.

Сравните это рассуждение с мнением о «созависимости», согласно которому страстная любовь не может быть настоящей, и вы вдруг увидите, что отношения Ромео и Джульетты были всего лишь болезнью. Более разумным, на мой взгляд, представляется иной подход: одержимость может выйти из-под контроля, но любви присуща одержимость, и она должна быть такой, чтобы связывать любящих друг с другом. Когда человек любит, в его мозге снижается уровень серотонина; на самом деле он становится таким, каким он бывает у больных с навязчивыми состояниями. Снижение уровня этого нейротрансмиттера не всегда плохо. Быть одержимым, встретив человека, с которым вы хотите пройти жизнь до конца, – это здоровая и нормальная реакция. Если любовь остается безответной или любимый начинает злоупотреблять вашей любовью, то это другая история, но сама по себе одержимость не превращает любовь в наркотическую зависимость.

Если всепоглощающая страсть является патологической сама по себе, то любовь, конечно, болезнь. Но мне думается, что такое утверждение не только унижает человека и обесчеловечивает его; оно просто глупо. Отмахиваться от одного из самых мощных источников смысла и радости жизни – это плохой способ помочь людям. Тем же из нас, кто страдает зависимостями, такое мнение прямо говорит, что мы – недостойные любви чудовища, каковыми мы, собственно, себя и считаем. Это ничему не помогает.

Я еще не упомянула феминистскую критику созависимости, которая тоже очень важна и точна. Помимо всех прочих проблем, приклеивание к заботливому отношению ярлыка созависимости одним росчерком пера превращает в болезнь поведение, характерное по большей части для женщин. В результате они «слишком сильно любят», пренебрегая нормальными связями между людьми и собственными потребностями. Действительно, то же самое утверждал и официальный диагноз, напечатанный в диагностическом и статистическом руководстве по психиатрии во времена торжества идеи «созависимости», – «зависимость от веществ». Тем самым патологией была названа сама зависимость, хотя, как мы видели, физическая зависимость не является причиной болезненного пристрастия, причиной является навязчивость и деструктивное поведение.

Далее, утверждение о том, что женщина, старающаяся помочь своему мужу-алкоголику скрыть пьянство от его начальства, страдает «болезнью», потому что нормальной реакцией было бы заставить его самого отвечать за последствия, является не только неточным, но и непоследовательным и лишенным внутренней логики.

Попытка помочь любимому человеку, пусть даже неудачная, – это не болезнь, а поступок, достойный восхищения. Здоровые отношения – это необходимое условие для выздоровления: конечно, одной любви недостаточно, но без нее улучшение наступает у очень немногих. Любовь не всегда может вылечить от наркотической зависимости, но ее отсутствие или неспособность ее принять очень часто способствует возникновению зависимости. Сочувствие – это часть лечения, а не болезнь. Вера в то, что любовь можно заменить жесткостью, приводит к тому, что политика в отношении наркотической зависимости является катастрофически провальной и вредной.