Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Теперь нам ясно, что в большинстве случаев наркотическая зависимость возникает намного раньше, чем люди впервые пробуют тот или иной наркотик. Так как лишь небольшая доля тех, кто пробует наркотики ради развлечения, становятся по-настоящему зависимыми, выходит, что просто прием наркотика – это не то, что отличает тех, кто сохранил способность контроля над собой, от тех, кто такую способность не сохранил. Сами по себе наркотики не «захватывают власть над мозгом». Главное заключается в том, чему человек обучается – до первого приема наркотика и после него.

Наверное, в это трудно поверить в свете утверждений о том, что есть субстанции, к которым привыкают сразу, но на самом деле связь наркотической зависимости и обучения лучше всего подтверждается тем фактом, что никакой зависимости не развивается, если прием субстанции не связан с ощущением удовольствия и/или облегчения. Зависимость – это отношение личности и наркотика, а не простая фармакологическая реакция.

Самым убедительным подтверждением является пример людей, которых лечат от болевого синдрома такими опиоидами, как морфин или викодин, в течение иногда нескольких недель после хирургических операций или травм. Для некоторых людей этого срока достаточно для того, чтобы развилась физическая зависимость от опиатов, но даже такое обстоятельство, как время, необходимое для развития толерантности и зависимости, на самом деле проявляет значительную вариабельность.

Люди, у которых в госпитале в такой ситуации возникает зависимость, после выписки и лишения наркотика испытывают такие симптомы, как тошнота, рвота, мышечные судороги, бессонница и понос. Однако подавляющее большинство из них не осознает, что этот «госпитальный грипп» является всего лишь симптомом опиатной абстиненции. У этих людей не возникает непреодолимое желание «вылечить» этот грипп купленным на улице героином, потому что они не обучены тому, что отсутствие лекарства в крови является источником их симптомов. Так как эти больные не отождествляют лекарства с источником комфортного самочувствия или с наилучшим способом справляться с фрустрацией, у них не возникает тревожности, характерной для людей, испытывающих ломку на фоне наркотической зависимости.

Если вы не обучены тому, что субстанция «поймала» вас на крючок, то вы не сможете стать зависимой от нее, даже если от нее зависит ваше тело. Устаревшие идеи о «физической» и «психологической» зависимости, которые до сих пор господствуют в общественном мнении, повели нас по ложному пути. Идея о том, что физическая зависимость является «истинной», а психологическая – это пустяковая мелочь, привела к тому, что люди стали игнорировать роль обучения в возникновении наркотической зависимости. Очевидно, что физическая зависимость закодирована в головном мозге, но то же самое можно сказать и о психологической зависимости, в противном случае она не влияла бы на поведение. Разделение телесного и душевного – ложное разделение: психологические потребности и влечения порождают зависимость, а они (потребности и влечения) изменяются под влиянием обучения и развития. Физическая зависимость затрудняет отказ от наркотиков, но если бы реальная проблема заключалась только в этом, то лечение зависимостей свелось бы просто к необходимости переждать и перетерпеть процесс абстиненции.

Неспособность отличить физическую зависимость от обучения, которое и порождает зависимость, объясняет, почему, вопреки утверждениям, звучащим во многих СМИ, дети не могут рождаться с «зависимостью». Дети могут рождаться исключительно с физической зависимостью от таких лекарств, как героин или викодин, но, так как дети не знают жизненно важной связи между приемом наркотических средств и улучшением самочувствия, они не могут испытывать непреодолимой тяги к ним. Конечно, они испытывают дискомфорт, им плохо, если поступление наркотических субстанций вдруг прекращается, но это не оборачивается болезненной тягой, ибо дети не знают, к чему у них должна быть тяга.