Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Может показаться, что дерзость и склонность к приключениям и грусть и осторожность являются противоположными личностными чертами. Тем не менее эти черты отнюдь не являются взаимоисключающими, и как раз третий путь предусматривает обладание и первыми, и вторыми свойствами одновременно, когда человек поочередно испытывает то страх, то непреодолимое стремление к новому, и поведение колеблется между импульсивными действиями и ригидным, навязчивым и робким поведением. В этом раскрывается противоречие, которое давно смущает исследователей зависимости, а именно: некоторые аспекты кажутся детально спланированными, а некоторые являются следствием отсутствия всяких ограничений. Моя собственная история является прекрасной иллюстрацией такого парадокса. Я всегда стремилась добиться отличной успеваемости и, по существу, боялась перемен и новых людей, но была достаточно дерзкой и смелой для того, чтобы торговать кокаином и вводить себе внутривенно героин.

Однако если мы приглядимся внимательно, то увидим, что никакого парадокса здесь нет. Все три пути сопряжены на самом деле с одной фундаментальной проблемой – трудностями саморегуляции. Она может проявиться преимущественно в виде неспособности подавлять сильные побуждения или нарушением способности модулировать такие негативные эмоции, как тревожность, а может включать в себя элементы обоих типов. В любом случае трудности саморегуляции являются питательной средой обучения зависимости и создания условий, которые трудно понять разумом. Области головного мозга, отвечающие за самоконтроль, нуждаются в чувственном опыте и практике для того, чтобы развиваться. Если чувственный опыт искажен или если заинтересованные области мозга изначально повреждены или необычно устроены, то это может привести к нарушению правильного обучения.

Важность саморегуляции становится очевидной из данных Шедлера и Блока. С самого начала обследованные дети, которые впоследствии стали зависимыми, проявляли «видимые отличия от сверстников, были эмоционально лабильными, невнимательными, неспособными к сосредоточенности и не интересовались тем, что делали, и к тому же отличались повышенным упрямством». Это картина нарушения регуляции эмоций – и это описание вполне можно приложить ко мне, за исключением, возможно, отсутствия интереса к тому, что я делала.

Однако, хотя этих детей можно было обозначить как людей, обладающих сниженной способностью к самоконтролю или к контролю побуждений, такие дети, участвовавшие в исследовании, как правило, получали в школе низкие оценки – эти признаки не имеют никакого отношения к навязчивой стороне зависимости. В моем случае в том, что касалось выполнения школьных заданий, я никогда от них не увиливала. На самом деле я всегда старалась быть хорошей ученицей и страшно боялась, что у меня что-нибудь не получится. Короче, у меня были трудности с тем, как остановиться, а не с тем, как начать.

Такая одержимость, однако, тоже является признаком нарушенной саморегуляции, но находится на противоположном конце спектра ее нарушений. Это проблема прекращения начатой деятельности, а не проблема с началом деятельности. Другими словами, если импульсивность проявляется неспособностью к подавлению определенных типов поведения, то навязчивость – это проблема, связанная с избыточным подавлением, трудности с прекращением, а не с началом новой деятельности. Далее, неспособность модулировать страх и другие негативные эмоции также свидетельствуют о сниженной способности к саморегуляции.

В своем исследовании Шедлер и Блок показали, что абстиненты с самого детства были «привередливыми, консервативными, гордились своей объективностью и рациональностью, были сдержанными, без особой нужды оттягивали удовольствие, не любили людей и не принимали их». Кроме того, такие личности отличались склонностью к морализаторству, отсутствием коммуникабельности и, кроме того, повышенной тревожностью. Все это было характерно для меня уже в трехлетнем возрасте, и это описание можно считать оценочным суждением в отношении детей, страдающих синдромом Аспергера.

Мое поведение в детстве и в школьном возрасте колебалось от проявлений полной сдержанности до потери всякого самоконтроля. Обе эти поведенческие странности брали свое начало, однако, в отсутствии способности к саморегуляции. Данные нейрофизиологии позволяют утверждать, что такое нарушение саморегуляции в сильнейшей степени способствует зависимости. В самом деле, одни и те же проводящие пути головного мозга вовлечены в развитие зависимости и состояний навязчивости (обсессивно-компульсивного синдрома): неважно, заключается ли проблема в том, чтобы прекратить навязчивое действие или отказаться от привычной рутины, – речь идет о нарушениях в одних и тех же областях мозга. Именно здесь происходит обучение зависимости.