Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4

Давно уже дипломаты, путешественники и торговые агенты в донесениях из Константинополя твердили о глубокой и чистой ненависти, которую питают простые турки к своим начальным людям. Проповедники упрекали властителей в подражании неверным, отступлении от заветов Пророка, мздоимстве, предательстве и введении новшеств. Дескать, возможно ли ждать помощи от Всевышнего, когда в самих палатах калифа вино льется рекою, уподобляя магометан христианским собакам; когда в столице распахнули двери, уловляя грешников, сто двадцать домов разврата! Да постигнет отступников гнев Аллаха! Не слишком удачная персидская война подливала масла в огонь: вместо единоверных афганцев, по мнению толпы, следовало сразиться с проклятыми московитами.

До поры до времени мелкие вспышки удавалось заливать кровью; но в тридцатом году нарыв прорвало. Взбунтовались столичные янычары. Какой-то арнаут, в прошлом дравшийся против нас под Керчью, возглавил толпу и повел на дворец Топкапы. Султан Ахмет велел казнить ненавистных министров, но это его не спасло. На другой день бунтовщики низложили владыку правоверных и заменили безвестным доселе племянником. Государственными делами стал править голоногий албанец в одежде простого воина.

Было немного жаль Ибрагим-пашу Невшехирли. Его манера отрезать головы казнокрадам искренне меня восхищала. Великий визирь не питал расположения к России — однако был здравомыслящим человеком, с которым возможно иметь дело. Эти же бесы вырвались из бездны под знаменем шариата (сиречь изначального магометанского закона) и вражды к иноверцам. Что-то вроде стрелецкого бунта на оттоманский лад. Простодушные воины не скрывали своих планов: поход на север считался делом решенным и откладывался только потому, что сначала хотели очистить свое государство. Отступников заменить истинно верующими.

Но знатные турки недолго позволяли простолюдинам помыкать собою. Месяца через два после бунта беспечный арнаут и его сподвижники были схвачены и удавлены прямо на заседании Дивана, перед лицом султана Махмуда, возведенного ими на трон. Произошло это в тот самый день, когда они собирались объявить нам войну.

Донесения посла Неплюева и письма моего агента Марко Бастиани ясно показывали, что мир висел на волоске и удержался чудом. Даже по миновании мятежа, воинственное настроение турецкой черни оставляло мало выбора новому султану. Народ — это зверь, которого нужно гладить по шерстке. К счастью, персияне, свергнувшие иго афганцев, попытались вернуть захваченные турками провинции. Взоры неприятелей на время обратились в другую сторону.

Слава Богу! Мы были к войне до такой степени не готовы, что и не знаю, как бы выдержали первую кампанию. Потом, как обычно, дали бы врагу по шее — но далеко не сразу. Вначале б нахлебались крови и позора. Провианта нет, пороха нет, солдаты наги, босы и необучены… Деньги! Вот чего не хватало для приведения в боевую годность. Где взять недостающее, у каждого имелись свои мысли. Румянцев косил несытым взором на расходы двора; Матюшкин предлагал вернуть Гилянь персам за крупное возмещение; Миних посягал на флот.

— Полтора миллиона… — Суровый взор генерала обрел непривычную мечтательность. — Сорок полков содержать можно! Ладно, галеры оставим; а вместо корабельного флота возможно набрать еще одну армию, равную той, что мы держим на Украине! Тогда коалиция двух империй получит несомненное превосходство над Оттоманской Портой!

— Не могу с вами согласиться, любезный друг. (Беседа происходила в неприсутственное время, когда позволительны вольности в обращении). Даже одну армию такого размера в диких степях продовольствовать трудно, а две — невозможно. Враг превосходит числом? Взгляните на сей предмет иначе. Снабжение сколько-нибудь значительных турецких сил к северу от Дуная сухим путем невозможно. Заприте море — и всё, им конец! Вот почему на юге я предпочел бы сильную эскадру дополнительной армии. Что касается севера… Галеры могут успешно действовать лишь у финского берега, среди шхер. На открытой воде они против кораблей ничего не сделают. Следуя вашей пропозиции, мы отдадим Ливонию обратно шведам. Имея хотя бы фрегаты, они смогут высаживать десанты любой численности с нанятых торговых судов и делать в приморской полосе все, что угодно.

— Граф, у Сиверса в Кронштадте только восемь кораблей линии, безусловно годных к выходу в море! И еще три он готов пустить не дальше Ревеля. На юге, я слышал, дела гораздо хуже. Вы полагаете, сей итог стоит потраченных денег?!

— Нет, конечно. Поверьте, я отношусь к Сиверсу не лучше вас. Но без флота не обойтись, даже в обороне. Государства, которые отвернулись от моря ради увеличения армии, нам не пример: положение России иное. Священная Римская империя в крупных войнах пользовалась дружбой то Венеции, то Англии… Теперь в нашем союзе обе державы по преимуществу сухопутные. Такая однобокость опасна.

— Дорогой Александр Иваныч, почему вы служите не в Адмиралтействе?!