Жизнь экспромтом

Сегодня компания «Пасифик продакшн» снимала рекламный ролик для продвижения нового, «абсолютно натурального» зернового продукта, который по каким-то причинам требовал антуража джунглей, пары настоящих львов (которые без устали мерили шагами свои клетки и провожали голодными глазами каждого проходящего мимо них человека, в то время как дрессировщик, лысеющий мужчина лет пятидесяти, осторожно кормил их сквозь прутья белыми мышами) и одетого Тарзаном актера. Будучи новичком в этом деле, Фрэнки не могла взять в толк, какая связь существует между всеми этими предметами и зерновым продуктом, но ведь ей и не платили пятьсот тысяч долларов за то, чтобы она брала это в толк. Вместо этого ей платили сто пятьдесят долларов за то, чтобы нагруженную, как ослицу, двумя треножниками, тремя рефлекторами, сумкой для камеры, чемоданом с лампочками и бог знает сколькими рулонами пленки, ее можно было бы гонять в хвост и гриву по всему павильону.

Чувствуя себя как новичок в школе, она нервно отошла в сторонку и разглядывала павильон, который разворачивался перед ней, как огромный самолетный ангар. Все здесь было для нее совершенно незнакомым. Она жадно рассматривала всех этих серьезных, очень занятых людей. Таких уверенных в себе. Таких устрашающих.

— О, привет! — К ней подкатила женщина породы Ла-Ла, одетая в штаны хаки (размер не иначе как нулевой) и завязанную на невообразимо тоненькой талии белую рубашку. Она была оснащена по всем правилам производственной техники: планшет для записей, пейджер, уоки-токи. А ведь ей, по всей видимости, не более девятнадцати. Фрэнки мельком глянула на нее и немедленно пожалела о своем решении явиться на работу в старых джинсах, как на воскресную загородную прогулку. Вместо того чтобы выглядеть, как временный работник, то есть модно и привлекательно (например, как мисс Хаки), она выглядит как старомодная, непривлекательная и бесформенная старая калоша. — Меня зовут Тина, я из производственного отдела. — Очевидно, работа Тины заключалась в том, чтобы встречать и приветствовать всех вновь пришедших в съемочный павильон. Она просто излучала доброжелательность. Создавалось впечатление, что раньше она работала продавщицей в магазине и усвоила все профессиональные приемы. — А вы ассистентка Рилли?

— Да, — с обидой в голосе произнесла Фрэнки.

Ассистентка Рилли! Эти слова — просто пощечина для ее эго. Она испытывала жгучую боль от того, что из всех фотографов Лос-Анджелеса она ухитрилась угодить в ассистентки именно к нему. Ей казалось, что она этого не переживет. Особенно когда ей пришлось стоять на улице возле его грузовика и, не говоря ни слова, терпеливо сносить, как он грузил ее, как шерпу. Она, конечно, понимала, что он делал это не из плохих побуждений и в конце концов тоже взял внушительную ношу (гораздо более внушительную, чем нагрузил на нее), но ничего не могла с собой поделать. Она хотела сказать ему, чтобы он подавился своей работой, чтобы отправил ее туда, куда даже солнце не заглядывает, но ей пришлось проглотить свою гордость и отправиться вслед за ним. Ей очень нужны были деньги. И сейчас более, чем когда-либо.

Своим стильным квадратным ногтем Тина прошлась по списку имен в своем планшете и напомнила Фрэнки одну из тех красивых девушек, которые стоят возле охранников у дверей торгующих наркотиками баров в Сохо и с наглым видом объявляют дрожащим клиентам, не имеющим счастья водить компанию с разными Робби Уиллиамсами и Бобби Ричардсами, что они «в списке не значатся» и поэтому им вход запрещен. Но Тина совсем не была похожа на сволочную и зловредную англичанку. Она была полной энтузиазма и доброжелательной американкой.

— Чудесно! — зачирикала она, черкнув какую-то закорючку в своем планшете. — Ваше место возле декораций джунглей, и поэтому… — Тут ее слова были прерваны назойливым прерывающимся бибиканьем пейджера. — О да, мужчина, — выдохнула она, хватаясь за голову и без всякого перехода переходя от радости к трагедии, как плохая начинающая актриса. — Мне срочно нужно в костюмерную. Подождите здесь. — Она отчаянно взмахнула рукой по направлению к клеткам со львами и устремилась через павильон, громко разговаривая по уоки-токи и пытаясь добиться правильного соотношения между «крайней озабоченностью» и «полным самообладанием».

Возле клеток со львами? Фрэнки заколебалась. Наступал момент истины. Она должна выглядеть так, словно знает, чего она хочет и зачем сюда попала. Добиться этого состояния было не так-то просто. Она нервно посмотрела на царей джунглей, которые облизывали свои лапы и смотрели на нее голодными глазами. Интересно, что испытывает человек, когда его бросают в клетку со львами?

ГЛАВА 16