Жизнь «до» (СИ)

– Тогда, будьте так любезны, – словно орех разбил очередную раковину аспирант и отправил кроху улиточьего мяса в рот, – покажите, где брешь. Я заберу то, что мне нужно и уйду с миром. Никому не наврежу. Вам и вашему племени уж тем более.

Мут долго и пристально глядела на Бранова, отбивая нервную дробь хвостом. Аспирант, не отводя глаз, в темноте сделавшихся еще чернее, смотрел в ответ.

Наконец сфинкс смилостивилась.

– До Камня Поклонения полдня пути на восток. Это место пропитано силой, думаю, брешь может быть там.

Я взволнованно заерзала.

Постойте-ка, на восток? Там же люди со своими серебряными силками! И кто знает, как они отреагируют. Вряд ли уверуют в меня так же, как и кошкоты.

– Спасибо. Думаю, это то, что нужно, – Бранов поднялся.

Мут за ним.

– Сегодня переночуйте в Доме Совета, а завтра, после заката, отправитесь в путь. Днем идти опасно, да и солнце нещадно палит, – оглядела она меня с головы до ног и поклонилась, наверное, в сотый раз. – Это огромная честь для меня, увидеть наконец Создателя. За все свое существование я не видела оных. Это честь для меня.

Я неуклюже склонилась в ответ.

– А ты в ответе за Создателя, – мрачно глянула Мут на аспиранта, – раз уж привел.

– Я сам разберусь.

Сфинкс вымученно улыбнулась и побрела к шалашу, подволакивая крылья.

– Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит, в конце-то концов? – зашипела я, провожая шаркающую старуху взглядом. – Какая еще брешь? Зачем нам идти поклоняться камню?

Аспирант улыбнулся, вновь погладив свое внезапно зажившее плечо.

– Поклоняться камню… – цокнув, повторил он, помогая мне подняться. – Чтобы найти Оксану, мне нужно попасть в материю, центр мироздания книги. Причем попасть добровольно.

– Добровольно? – кралась я к месту обещанного ночлега по необтесанным доскам болтающегося из стороны в сторону веревочного мостка.

– Если нас затянет, как и Оксану, толку не будет. Вытащить нас и вернуться я не смогу.

Я расстроенно помычала в ответ. Думала, аспирант всесилен. Вон как с Мут говорил! Словно, откажись она помочь найти таинственную брешь, он к чертям весь мир разнесет и камня на камне не оставит.

– То есть Оксана сейчас в материи? Уверены?

Обуви кошкоты, разумеется, не носили, а моим ботинкам, вымокшим и расклеившимся, требовалась сушка и основательный ремонт. Поэтому до завтра ходить мне босой, хотя уже сейчас все пятки в занозах.

– Думаю, да, – шел аспирант позади меня, внимательно следя, чтобы я в воду с мостка не ухнула. – Завтра найдем брешь и узнаем. Главное, не пересечься с основной сюжетной линией.

– А это еще почему? – разочарованно протянула я.

Встретить вживую императора Айтера хотелось до смерти. Это мужчина моей мечты. Такой красавец, что ножки подкашиваются, да коленочки трясутся.

– Потому что сюжет куда крепче закулисного мира, – моего разочарования Бранов явно не уловил. – Изменить что-то в нем довольно сложно, и мы там будем как бельмо в глазу. Нас сразу вычислят и если просто вышвырнут обратно в наш мир… В общем, это еще самое лучшее, что может произойти. Но раз Оксану затянуло, то, думаю, нас тоже отправят в материю. Разлагаться.

Жутковато звучит, и, похоже, не видать мне моего императора.

– Надеюсь, здесь мы не будем разлагаться, – задумчиво протянула я. – Как вы сказали? В закулисном мире?

– Угу, – кивнул Бранов, – именно. Нет. Пока нас не обнаружили, можешь быть спокойна, Вознесенская.

Не сказать, что ему удалось меня успокоить, но все же… Только бы Оксана там совсем не разложилась!

От ужаса у меня язык ворочаться перестал. Поэтому остаток пути мы шли молча. Перебираясь от островка к островку, наконец оказались у Дома Совета: того самого шалаша на сваях с крышей-пагодой.

Встречные коты улыбались и предлагали нам рыбу и улиток. И если аспирант набрал целые карманы местного деликатеса, то мне есть совсем не хотелось. Несоленая вяленая рыба на вкус хуже, чем просто отвратительная, а съесть пусть и печеную теперь, но некогда слизкую и противную, улитку… Нет уж, увольте. Я пока от голода не умираю.

– Ян Викторович, а кто такие…

– Кажется, – поджал губы Бранов, плюхнувшись у огромного костра перед Домом Совета и достав улиток из карманов, – мы уже перешли на «ты». Там, в лесу.

Действительно, аспирант не лгал. Я и впрямь имела неосторожность фривольно обратиться к нему. Несколько раз причем.

– Простите, – затараторила я, – нехорошо получилось. Я просто…

Бранов глухо заворчал, отбрасывая осколки ракушек в огонь.

– Не тараторь, – выставил он ладонь. – Спокойно. Учитывая неординарность обстоятельств, здесь можешь обращаться ко мне на «ты» и по имени.

Он улыбнулся, а отражение костра в его темных глазах заплясало веселее. Потерев ладонь о штанину, он потянулся ко мне, будто познакомиться хотел.

– Ян.

От сердца отлегло, а улыбка сама собой на лице отобразилась. Несмотря на все доводы, у меня частенько возникало стойкое ощущение, что я его невероятно раздражаю. Но раз уж мы теперь на «ты»…

Я уселась рядом и бойко подала руку в ответ.

– Очень приятно, Ян. А я Мика. Думала, уж и не предложите на «ты»… – я хохотнула. – Вернее, не предложишь.