Жизнь человека

Я вышел из дому. Пелена
Ползла рассеянно за болото.
И затмевала уже луна
Огни вечернего самолета.

Она вставала, везде одна,
Она являлась привычным жестом.
На крышах белых была она,
На простыне и на теле женском.

Горел под нею росистый дол.
А где-то, может быть, над лагуной,
Не тронув черных пустых гондол,
Она дорожкой легла латунной.

Дрожала собственная луна
В любой реке и во всех озерах,—
Неотвратимо отражена
В закрытых окнах, в открытых взорах.

«Самолетные гулы…»

Самолетные гулы,
Одолев самый первый редут
Словно вьючные мулы,
По небесным тропинкам бредут.

Как спокойно в салоне,
Среди чистой воздушной среды,
И внизу, на соломе,
Возле той золоченой скирды.

Мы себе же умело
И привычно отчет отдаем
В том, что там прошумело,
Отошедшее за окоем.

Жена пилота

Подспудно управляющая телом,
Тебе привычка острая дана:
День начиная каждый,—
первым делом
Нетерпеливо глянуть из окна.

Ближайший лес укрыт рассветной свиткой
Но взор твой занят высью голубой,
Где самолетик как иголка с ниткой —
С инверсионным следом за собой.

Девочка

Немного сна, немного лени,
Но много разного дано.
И, словно яблоки, колени,—
С поджившей корочкой одно.

А лоб и щеки плавной лепки.
Сияет взора острие.
И две отчетливые репки
За пазухою у нее.

Школа

Как же все это минуло скоро,—
Отлетели, остались вдали
Тот урок, и та самая школа,
И тропинки, что к школе вели.

Нынче выглядит все по-другому.
Хорошо? Хорошо, да не то.
Прежде нравилось, чтобы от дому
Наша школа была далеко.

Чтоб дороги крутое лекало
Округляло неспешную речь.
Чтобы что-То в пути отвлекало,
Потому что хотело привлечь.

Мы, как в речку, входили в науки.
А затем, по прошествии лет,
Наши дети нырнули, и внуки
Изготовились детям вослед.

Вновь звонок этот школьный, и очень
Неохота идти со двора…
Золотая — вы скажете — осень?
Золотая — отвечу — пора.

Читальный зал

Луч, вдетый в скважину замка
Как будто нить в ушко иголки,
В конце кудрявится слегка,
И волоконца эти колки.

Как за окном капель звонка!
Как мысль густа на книжной полке!.

Потом и девичье ушко
Чуть-чуть зардеется от света.
На сердце просто и легко.
И ощутимей взгляд соседа.

Танцплощадка

Жаркой мазурки вал.
Юношеские стансы.
Время промчалось…
Бал
Стал называться — танцы.

Скромненький слов запас
Даже и после вуза.
Явно стыдясь за вас,
В сторону смотрит муза.

«А город, струя свою речь…»

А город, струя свою речь,
С такою картиною сжился:
Мальчишка с кудрями до плеч
И девочка, вбитая в джинсы.

Надеюсь, что эти стихи
Прочтут через некие годы,
Увидев в оконце строки
Превратности нынешней моды.

Долговязая