И в этом фильме первоначальная экспозиция темы ведет к разрушительной пародии, к взрыву бурлескной комедийности. Первая часть показывает жизнь сельскохозяйственного рабочего в Соединенных Штатах. С утра до ночи работает он на хозяина — скрягу и ханжу. Бедный раб, которого кормит больше пинками, чем хлебом, пускается, как побитая собачонка, на все хитрости, чтобы облегчить себе работу, но все же сваливается полумертвый от усталости. В забытьи он уносится в прекрасную страну, где сияет солнце «золотого века», где нимфы призывают к себе козлоногих сатиров. Проснувшись после этого короткого «полуденного отдыха фавна», Чарли по случаю воскресного дня отправляется навестить свою красотку. Но Эдна забыла его ради красавца-автомобилиста, приехавшего из города… Батрак пытается подражать своему сопернику. Как драматична эта сцена, в которой все ухищрения жалкого бедняка дают осечку, словно отсыревшие ракеты!.. Хотя эта сельская идиллия не так эпична, как «На плечо!», она выходит за рамки исповеди или интимной драмы. «Демонтаж» механизма социальной действительности снова сочетается в ней с сатирой на голливудские мифы.
«Военный фильм» Чаплина высмеял шовинистическую стряпню, которой занимались тогда рёжиссеры Сесиль де Милль и Дэвид Уорк Гриффит при участии таких звезд, как Мэри Пикфорд и Эрик фон Строхейм. «Солнечная сторона» издевается над приукрашенными сельскими идиллиями — специальностью той же Мэри Пикфорд или ее соперницы Лилиан Гиш. «Солнечная сторона» — это насмешка над фильмом «Верное сердце Сюзи». «На плечо!» высмеивает другой фильм Гриффита — «Сердца мира». Но вместе с тем «Солнечная сторона» перекликается с фильмом Гриффита «Нью-йоркская шляпа», выпущенным в 1912 году.
Растерянность Чаплина после коммерческого провала, постигшего в Америке «Солнечную сторону», отразилась на двух его следующих фильмах. В фильме «Удовольствия дня» Чарли, мелкий буржуа, вместе с женой и детьми неудачно проводит воскресный день в увеселительной прогулке на полуразвалившемся фордике и на пароходе. Борьба героя со складным креслом на пароходе — лучший эпизод фильма, в котором Чаплин не идет дальше простого обыгрывания аксессуаров. В «Праздном классе» Чаплин играет одновременно бродягу и аристократа. Этот фильм тоже не принадлежит к лучшим его произведениям.
В мире, охваченном неуверенностью и сомнениями первых послевоенных лет, Чаплин мечется в поисках нового направления для своего творчества. Оп вынашивает замысел «Малыша». В личной жизни он делает ошибки, которые болезненно переживает. Зато удача в делах вернулась к нему снова. Финансисты пожелали закрепить за собой исключительное право на этого Мидаса, превращающего в золото свой гнев и кирпичи городских трущоб…
После войны министр финансов Мак-Аду устранился от государственных дел. Зять Вильсона пожелал заняться трестированием американской кинопромышленности, стать хозяином наиболее крупных кинозвезд. Он прибыл в Голливуд и пригласил к себе в отель тех, кто в свое время обеспечил успех «займа свободы»: Мэри Пикфорд, Дугласа Фербенкса, Чарльза Чаплина и Дэвида Уорка Гриффита… Из этой встречи родилась прокатная компания «Юнайтед артистс», опиравшаяся на финансовую поддержку Уолл-стрита. Три знаменитых артиста служили вывеской и рекламой компании, которая заняла одно из ведущих мест в Голливуде и открыла свои филиалы по всему земному шару. Старый свет не замедлил радостно приветствовать из ряда вон выходящий успех Чарльза Чаплина.
Глава шестая
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ЧАРЛИ
Новость облетела Европу с быстротой молнии. Августовским утром 1921 года Чаплин пришел в студию, где должен был снимать дополнительную сцену к фильму «Праздный класс». Декораторы трудились целый месяц над оформлением бального зала; сотня статистов в костюмах — участники бала-маскарада — ожидали Чаплина. Прошло томительных четыре часа. У прожекторов, давно стоявших наготове, зевали осветители… Между тем Чаплин уже прошел в свою артистическую уборную. Он даже надел свой знаменитый костюм, не хватало только усиков; гримироваться он отказался; молча ходил Чаплин взад и вперед по комнате в сопровождении своего брата Сиднея. Внезапно он воскликнул: «Я еду в Европу, там я покажу своего „Малыша"».
В мгновенье ока он переодевается в обычный костюм, ускользает потайным ходом из студии, садится в машину, где ждет его Коно, шофер-японец. По пути он заезжает в банк за деньгами на дорогу, затем — за заграничным паспортом.