Читаем Жизнь Чарли полностью

Каким бы простым ни казался этот прием, но он учитывает два свойства человеческой природы: одно — удовольствие, которое испытывает публика, видя, что богатство и роскошь попали в беду; другое — стремление публики испытать те же самые чувства, что и актер на сцене или на экране… Ведь если бы я уронил мороженое на шею какой-нибудь бедной домашней хозяйке, это вызвало бы не смех, а симпатию к ней. К тому же у домашней хозяйки нет важной осанки, и в этом смысле ей нечего терять, следовательно, сцена не была бы смешной. А когда мороженое падает на шею богачки, публика считает, что та получила по заслугам» [22].

После «Спокойной улицы» Чаплин начинает сознательно и систематически унижать «почтенных особ»: толстых нарядных дам, пузатых господ в цилиндрах, полисменов, судей, лицемерных священников, хозяев, офицеров, властителей. И, с другой стороны, он требует уважения к беднякам: к домашним хозяйкам, безработным, иммигрантам, портняжкам, каторжникам, батракам, солдатам… Он познал основную истину: кино — это массовое искусство, его публика в огромном большинстве своем состоит из тружеников. Чаплин избирает путь, который подсказывало ему его нищее детство.

«Спокойная улица» (1917 г.) Бандит (Эрик Кэмпбелл) и полисмен (Чарли Чаплин).

«Собачья жизнь» (1918 г.)

«На плечо!» (1918 г.)

«Солнечная сторона» (1919 г.)

Облик Чарли на пороге зрелости лучше всего запечатлен в фильме «Собачья жизнь». Принято говорить, что в этом фильме он создал образ «вечного бродяги» Но этот «tramp» [23], живущий как собака, спящий где попало, бродяга, которого избивает дубинкой рослый откормленный полисмен, — не лодырь, шатающийся по дорогам из любви к беспечной жизни, не потерявший достоинство обломок человека, побирушка, пьяница. Чаплин, имея в виду этот фильм, писал: «… в качестве основного сюжета я использовал бюро по найму… я всегда брал материал из повседневной жизни» [24].

Бродяга из «Собачьей жизни» — безработный. Не раз приходилось наблюдать Чаплину в Лэмбете или Кеннингтоне, как безработные бродили по улицам или спали, забившись куда-нибудь в угол. Остаться без работы и без любви — худшее унижение для человека: его стыдливая, мучительная исповедь взывает о человеческом достоинстве с горечью отчаяния. Когда Чарли, побежденный в драке, завязавшейся на бирже из-за места, выходит на улицу, свора диких собак, грызущихся из-за кости, кажется ему воплощением всей человеческой жизни. Человек человеку собака, что ж, значит, и Чарли остается только ловко и коварно стащить свою долю с лотка уличного торговца…

Конец фильма — это пародия на викторианские романы, из которых Голливуд стал брать сюжеты для фильмов, приспосабливая их к современным вкусам. Безработный влюблен в прекрасную певичку, он обольщает и похищает ее, спасает от бесчисленных опасностей, а в развязке его ждет женитьба, богатство и детская колыбель.

Деньги были не заработаны, а украдены у воров (последнее обстоятельство вряд ли является смягчающим). В колыбели лежит не младенец, а собака. Завоеванная бродягой певичка была освистана в каком-то жалком кафе, хозяин которого хотел сделать ее своей любовницей… Обольщение и похищение сопровождалось каскадом совершенно гротескных сцен.

Пародия (менее откровенная, чем последний эпизод «Спокойной улицы») развивается с какой-то садистской логикой. Чаплин показывает Голливуду и его хозяевам карикатуру на их «фабрику грез», зовя к пробуждению зрителей, усыпленных сладким дурманом.

Чаплин, так же как и Чарли, старается делать вид, будто он здесь ни при чем. Но как бы ловко, осторожно и хитроумно ни скрывался он под маской неловкости и простодушия, все же и атакованные им почтенные особы, и хозяева Голливуда и всей Америки разгадали его «гнусную» игру. Одного их слова было бы достаточно, чтобы рассеять облако белых перьев. Дуглас Фербенкс и десяток других героев-спортсменов тоже не были солдатами и никогда не заговаривали о том, чтобы вступить в ряды армии.

Но они играли на руку «стопроцентному американизму». Дуглас, например, познакомил весь мир с образом американского сверхчеловека, непобедимого молодого спортсмена; он лучше любого солдата, сражавшегося под Шато-Тьери, служил целям Моргана, или Рокфеллера, или Дюпон де Немура (кстати, финансировавших его фильмы). Но Чарли…

Когда Чаплин писал, что он никогда не использует для рекламы свою преданность делу демократии, не хотел ли он сказать, что грандиозная рекламная кампания, в которой он участвовал в течение нескольких недель в 1918 году, на деле не служила демократии в том смысле, в каком понимал он это слово?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии