Читаем Жизнь Бенвенуто Челлини полностью

И первая работа, которую я отлил из бронзы, была эта большая голова, портрет его светлости[401] которую я сделал из глины в золотых дел мастерской, пока у меня болела спина. Это была работа, которая понравилась, а я ее сделал не для чего другого, как только чтобы испытать глины для отливки из бронзы. И хоть я и видел, что этот удивительный Донателло делал свои работы из бронзы, каковые он отливал по флорентийской глине, но мне казалось, что он их выполнял с превеликой трудностью; и, думая, что это происходит от недостатков глины, раньше чем приняться за отливку моего Персея, я хотел сделать эти первые попытки; из каковых я нашел, что глина хороша, хоть и не была хорошо понята этим удивительным Донателло, потому что я видел, что с превеликой трудностью выполнены его работы. Итак, как я говорю выше, с помощью искусства я составил глину, каковая послужила мне отлично; и, как я говорю, по ней я отлил сказанную голову; но так как я еще не сделал горна, я воспользовался горном маэстро Дзаноби ди Паньо, колокольщика. И, увидев, что голова очень хорошо вышла чистой, я тотчас же принялся делать горн в мастерской, которую мне сделал герцог, по моему замыслу и чертежу, в том самом доме, который он мне подарил; и как только был сделан горн, с наибольшим усердием, с каким я мог, я приготовился отливать статую Медузы, каковая есть та скорченная женщина, что под ногами у Персея. И так как эта отливка дело труднейшее, то я не хотел упустить всех тех предосторожностей, каким я научился, дабы у меня не вышло какой-нибудь ошибки; и таким образом первая отливка, которую я сделал в сказанном моем горне, удалась в превосходной степени и была до того чистая, что моим друзьям не казалось нужным, чтобы я еще как-нибудь должен был ее отделывать; это находили некоторые немцы и французы, каковые говорят и хвастают прекраснейшими секретами отливать бронзу без отделки; истинное безумие, потому что бронза, после того как она отлита, ее необходимо уминать молотками и чеканами, как эти удивительнейшие древние, и как делали также и современные, я говорю те современные, которые умели работать бронзу. Эта отливка весьма понравилась его высокой светлости, который несколько раз приходил ее посмотреть ко мне на дом, придавая мне превеликого духу делать хорошо; но настолько возмогла эта бешеная зависть Бандинелло, который с таким усердием наушничал его высокой светлости, что он склонил его думать, что если я и отолью кое-какие из этих статуй, то никогда я их не соберу, потому что для меня это искусство новое, и что его светлость должен остерегаться, чтобы не выбрасывать вон свои деньги. Настолько возмогли эти слова в этих преславных ушах, что мне сократили расходы на работников; так что я был вынужден резко пожаловаться его светлости; поэтому однажды утром, выждав его на Виа де'Серви, я ему сказал: «Государь мой, мне нет помощи в моих нуждах, так что я подозреваю, не разуверилась ли во мне ваша светлость; поэтому я снова ей говорю, что у меня хватит глазу в три раза лучше выполнить эту работу, чем была модель, как я вам обещал».

<p>LXIV</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии