Жизнь

Ронни Вуд появился в моей жизни по-серьезному в конце 1973-го. До того мы пересекались иногда, но не дружили. Я его знал как гитариста Faces, причем классного гитариста. В общем, сижу я как-то в Tramp, одном из моих постоянных клубов в то время, и подходит ко мне одна блондинка и говорит: привет, я Крисси Вуд, жена Ронни Вуда. Я говорю: о, приятно познакомиться. Как жизнь, дорогая? Что у Ронни? Она отвечает: он сейчас в нашем доме в Ричмонде пишется. Кстати, хочешь, поедем сейчас к нам? Я говорю: а что, я бы повидался с Ронни, поехали. И мы отправились с Крисси в Ричмонд, в их особняк под названием “Уик”, и я остался на несколько недель. В тот момент у Stones был перерыв, Мик сводил вокал на It's Only Rock'n'Roll, и я, в общем, был не против немного поиграть. Когда я туда приехал, то увидел всех этих асов: Уилли Уикс на басу, Энди Ньюмарк на ударных, Иэн МакЛэган, кореш Ронни по Faces, на клавишах. И я тут же подключился. Ронни записывал свой первый соло-альбом I've Got My Own Album to Do (“Мне еще собственный альбом надо сделать”) – кстати, офигенное название, Ронни, – а я зашел прямо посреди процесса, и мне вручили гитару. Так что первое совместное дело с Ронни началось у нас с горячего гитарного дуэта. На следующий день Ронни говорит: давай доделаем это до конца, и я сказал: договорились, только мне надо вернуться домой на Чейн-уок. Не совсем, а одежду кой-какую взять. Ронни купил “Уик” у актера Джона Миллза и устроил в подвале студию. Я тогда в первый раз увидел студию, которую построили специально в чьем-то личном доме (и я сильно не советую жить прямо над рабочим местом – я знаю, я это проходил на Exile). Но дом был красивейший, с садом, который спускался к реке. Мне досталась спальня дочки Джона Миллза Хейли, почти такой же знаменитой актрисы, и не то чтобы я проводил в ней много времени, но когда проводил, то почему-то постоянно читал Эдгара Аллана По. Жизнь в гостях у Ронни увела меня из-под надзора в Челси, хотя в итоге они добрались и туда. Анита не имела ничего против. Она тоже к нам приезжала.

* * *

В этом времени и месте, то есть вокруг пластинки Ронни, сконцентрировался какой-то фантастический поток музыкальных дарований. В один вечер объявился Джордж Харрисон. Иногда заглядывал Род Стюарт. Мик пришел и спел под запись, и Мик Тейлор тоже там чего-то наиграл. После того как я на пару лет выпал из активного общения с лондонской рок-н-ролльной тусовкой, было приятно всех повидать и забыть на время о переездах. Все приходили к тебе. И без перерыва джемовали. У нас с Ронни как-то сразу все срослось, мы проводили друг с другом день за днем, смеялись-веселились. Он сказал, что у него кончаются песни, так что я взял и накропал ему пару вещей: Sure the One You Need и We Got to Get Our Shit Together.

Как раз там я в первый раз услышал It's Only Rock'n'Roll, у Ронни в студии. Это была песня Мика, и он записал ее с Боуи как черновой вариант. Когда у Мика родилась идея этой вещи, они устроили совместный джем, сообразили на двоих. Вещь была отменнейшая. Черт, Мик, ну зачем тебе для нее Боуи понадобился? Кончай, такая крутизна нужна нам самим. И мы ее прикарманили обратно, только так. Уже одно название было охрененно прекрасно из-за своей простоты, даже если б это не была выдающаяся песня сама по себе. Ну правда: “It’s only rock and roll but I like it[209]».

По времени тогда же, когда еще писался альбом Ронни, в декабре 1974-го, мы поехали в Мюнхен записывать Black and Blue – откатать основу треков, например, для Fool to Cry и Cherry Oh Baby. И как раз тогда Мик Тейлор сбросил на нас бомбу. Он сказал, что уходит, что собирается пахать свою борозду, на что мы все, конечно, вытаращили глаза. Уже вовсю планировался американский тур 1975-го года, так что он нас, в общем-то, бросил на произвол судьбы. Мик так толком никогда и не объяснил, чего вдруг он сорвался. Он сам не понимает. Я его всегда спрашивал: чего ты ушел? А он говорит: я не знаю. Он ведь понимал, что я чувствовал. Моя забота всегда была держать коллектив вместе. Можешь покинуть наши ряды в гробу или с подписанной отставкой по выслуге лет, но никак иначе. Но я не могу гадать за него. Может, это было как-то связано с Роуз, его женой. В любом случае доказательство того, что он так у нас и не пристроился, – это то, что он уволился по собственному желанию. Он и не хотел пристраиваться, по крайней мере у меня такое впечатление. Наверное, он думал, что с репутацией бывшего члена Stones он сможет сочинять песни, выдать что-то свое. Но он так ничего толком и не сделал.

* * *