Жизнь

А теперь я в ситуации, когда мне светит много лет каторги под жарким техасским солнцем, у меня один звонок в запасе и при мне никаких номеров. Никто из роллинговской команды понятия не имеет, в какой мы жопе. Тогда я нахожу в бумажнике визитку мистера Доула — единственная визитка в моем распоряжении и единственный телефонный номер. Я набираю этот номер и, что бы вы думали, попадаю на самого мистера Доула. Говорю: «Мистер Доул, помните, недавно у вас в гостиной был такой едва одетый парень и еще один англичанин, на полутруп похож? В общем, это с вами половина из них говорит». «О, Бобби, привет, как твои дела?» Я говорю: у нас тут проблема небольшая. Нашли и то, и сё, и шприцы еще... короче, не знаем, что нам делать. Он говорит: «Вы вообще где сейчас? Давай подробно. Вы каким рейсом сели?» Я ему рассказал, а он: «Ну хорошо, поглядим, что можно сделать», и вешает трубку. Я не знаю, что там происходит с Китом, но страшно охренеть как. Я думал, что все, на этот раз точно поедем по этапу в Левенуорт[152]

. Просто ждал, пока зайдут парни с кандалами и уведут нас обоих. В общем, сижу один, а за перегородкой из зеркального стекла эти клоуны, которые нас оформляли. И ни с того ни с сего звонит телефон, который стоит у парня на столе - того, что нам полоскал мозги всем этим дерьмом, — и сразу было можно сказать, только по тому, как у него осанка поменялась, что кто-то ему как следует вставил. Он переводит глаза на меня, потом снова на телефон, вешает трубку и так медленно трясет ходовой, а потом рвет протокол задержания. Они все нам возвращают, сажают на самолет и говорят: «Никогда так больше не делайте!» И мы, счастливые, улетаем в сторону заката.

Но это еще был не конец. Мы садимся на самолет, и я говорю: пиздец, старик, давай быстро звони кому-нибудь, чтобы достать балды во Фриско, когда долетим. Знаешь хоть кого-нибудь во Фриско, кому можно позвонить? И тогда, не помню почему, я вытаскиваю бумажник и немедленно нащупываю два непонятных бугорка под кожей. И ошибиться невозможно. Лежат, заныканные в бумажнике, две капсулы-»двухнулевки» белого, то есть чистого героина на нехилый втык. Эти штучки были от аделаидских девиц, наших двух Шейл. А таможня-то меня прочистила пылесосом — лазали во все места, жопу прощупывали! Если б меня с ними повязали, обратно в страну я бы хуй когда попал. И как они их прозевали? Хотя такое с таможенниками сплошь и рядом. Если думаешь, что чистый, всегда выходишь сухим. А я был абсолютно убежден, что повыбрасывал все свое дерьмо. Короче, я немедленно двинул в туалет. И моментально все снова стало розовым. Сейчас поделим одну капсулу пополам — занюхаем, потому что иглы-то с собой нет. Этого пока хватит, а потом, когда доберемся, найдем кому позвонить.

В общем, уже в который раз пронесло. Этой ночью петух не прокукарекал.