Жизнь

Что самое потрясающее, я даже ходил в школу — «Портледж», понтовая местная школа в Локаст-вэлли, — Рой меня туда отвозил на машине. Правда, только периодически, назовем это так. Посещаемость у меня была не блестящая. Я вообще-то не имел ничего против такого самодостаточного житья. Я почти был доволен тем, что вокруг никого нет, честно, потому что жить с Анитой и Китом -это утомительно. У меня желания были скромные: ходить в школу по мере возможности, заниматься чем-то своим, иметь какую-то нормальную жизнь. И я чувствовал, что с такими задачами лучше справляюсь самостоятельно. Или хотя бы вместе с Роем. В итоге из школы в Локаст-вэлли меня выперли за прогулы и за не сделанную домашнюю работу, после чего я, в общем, на учебу забил. Кто-то из родственников нашептал Киту, что я полный разгильдяй и что мне самое место в военном училище. Начали даже подговаривать Кита, чтобы он отдал меня в Уэст-Пойнт[181]. Я бы вообще-то не возражал. Но Кит спросил меня: ну хорошо, чего ты сам хочешь? Хочешь совсем бросить школу? Я сказал: нет, я все-таки хочу доучиться, но я хочу уехать в Англию, потому что в Америке у меня из этого ничего не выйдет. Так что в 1988-м я прилетел в Англию и поселился в Челси через улицу от Аниты, на Тэйт-стрит, в собственной квартире. И, чтоб никто не забыл, я вообще-то сдал на аттестат о полном среднем по четырем предметам.

Для Марлона и для меня это был определяющий момент. Он сам решил уехать в Англию. Сказал мне, что здесь ему ничего не светит, только вся та же самая лонг-айлендская лабуда. И тогда я захотел снять перед Марлоном шляпу. Он вполне мог выбрать что-то полегче, мог стать еще одним лонг-айлендским мажором, но, слава богу, у него хватило ума — он выкарабкался оттуда и как-то справился сам. Может быть, это Берт стал для него первым серьезным якорем, источником стабильности. Короче, все проверяется по результату. История могла сложиться намного лучше, в этом я не сомневаюсь, но мы все время были в бегах. И Марлон получил уникальное воспитание. Совершенно ненормальное. Оттого-то, наверное, своих детей он воспитывает очень ответственно, глаз да глаз. Потому что у него такого не было. Марлон теперь все понимает: такие были времена и такие обстоятельства, из-за них ему пришлось несладко. Было очень трудно быть частью Rolling Stones и одновременно заботиться о своих детях.

Что касается Аниты, она тоже выкарабкалась. Теперь она добрая бабушка для трех марлоновских чад. Она вроде авторитета и иконы в мире моды, в котором вращается, люди смотрят на нее как на источник вдохновения. А недавно она еще открыла в себе садоводческие таланты. Я и сам немного разбираюсь в этом деле, но, я думаю, её познания будут посолидней. Она выходила мои деревья в «Редлендсе» посекла для этого весь плющ. Плющ душил деревья насмерть, несколько штук почти высохло. Тогда я вручил ей мачете. И они у меня снова цветут — плюща больше нет. Так что Анита свое дело знает. У нее где-то в Лондоне свой участок, который она сама возделывает — ездит туда на велике.

Мы с Патти к декабрю 1983-го были вместе уже четыре года. Я души в ней не чаял и где-то внутри точно знал, что хочу оформить наши отношения. Плюс приближался мой сороковой день рождения. Удачнее повода не придумаешь. Мы были в Мехико, снимали клип на Undercover of the Night с режиссером Джулианом Темплом, который в ту пору часто делал нам видео. Мы сняли в Мексике три или четыре фильма, пока там находились. Под конец я решил: все похуй, беру отгул — и поехал в Кабо-Сан-Лукас, тогда маленький городишко с двумя гостиницами на пляже, одна из которых называлась Twin Dolphin.