Жизнь

Я сделал глоток и скривился. Такого бурбона я еще не пил.

Бр-р-р, жуть!

Поставив пустую стопку на стол, я сложил руки и кивнул бармены, чтобы тот повторил.

Зачем?

Хочу забыть. Ее глаза-океаны. Ее голос и акцент. Ее имя и картины. Хочу забыть девушку, которую чуть не изнасиловал.

Мои тяжкие мысли прервал телефонный звонок. Я ответил не глядя.

– Себ, ты где? – голос Сезара звучал обеспокоено.

– Не знаю.

Я опрокинул в глотку еще одну порцию вонючего и противного напитка.

– Но судя по запаху и выпивке – в самой настоящей заднице этого чертового мира.

– Э-э-э…не совсем понял?

Я подал знак о добавке удивленному бармену.

– Чего хотел, Сезар? – раздраженно спросил я.

– Да напомнить, вообще-то, – чуть обиженно ответил тот. – Завтра у нас очень важные переговоры с японской компанией…

– И?

– Без тебя эта встреча не состоится.

– И?

– А ты вторую неделю не появляешься в офисе…

– У меня отпуск, Сезар. Решай все сам.

– Себ, без твоей подписи японцы…

– Пошли их. От меня и моей подписи.

Я отключил звонок и скривился, снова проглотив мерзкую выпивку. Эта гадость с жутким привкусом металла как выяснилось, была очень крепкой и через пару минут, я оказался готов совершить то, зачем сюда пришел.

Итак, моя первая в жизни пьяная драка в грязном баре. Поехали?

Я схватил пустую стопку и запустил ею в бармена. Тот ловко увернулся и оглянулся на разбитое стекло за своей спиной, а после взглядом дал понять, что меня ждет расправа. Но он чертовски ошибался. Ведь на самом деле, это я ее ждал.

Глава 38 Все любят Рождество

Дождь словно чувствовал меня и мою новую жизнь. Он оплакивал любовь и смывал праздничное настроение с лиц окружающих. Гирлянды, которые украшали витрины магазинов и дома сверкали огнями, но не насыщали духом праздника. Или это только меня?..

Я так и не решилась посмотреть данные с той флешки. Не смогла. В какой-то миг я впустила в душу страх, но не собственной смерти. Я боялась узнать правду. Вернее страшилась, что когда та откроется, то в тот же миг меня убьет без оружия.

В камине весело трещал огонь. Я сидела на диванчике в уютной гостиной дворца герцогов Торегросса, приняв приглашения на Рождественский ужин. Рядом расположились Ньевес и Латти, которая наблюдала, как ее сын мирно спал на моих руках. Виктор с отцом и Гаспаром удались в кабинет, смотреть данные с карты-памяти, которую я им передала. Теперь, они активно готовили ответный удар. Слишком долго мы отступали. Пришло время для нашего хода.

– Мари, звала тебя в гости, – мягкий голос Латти нарушил молчание.

Я оторвала взгляд от спящего ангела и встретилась глазами с его мамой.

– Ты знаешь, почему я не могу ее навещать, – вздохнула я. – По той же причине и к вам я долго отказывалась приезжать.

– Зоя, – позвала меня Ньевес. – Причин для беспокойства нет. Пока ты жена моего сына, мерзавец ничего…

– Так! – чересчур жизнерадостно перебила ее невестка. – Напоминаю, сегодня Рождество. Это волшебный, сказочный праздник, который, к тому же, предвестник нового года и новой жизни! Не будем же портить настроение подобной темой разговора. Договорились?

– Моя невестка как всегда мастер дипломатии! – раздался ироничный голос Себастьяна, и все взгляды устремились в сторону дверного проема.

Будущий герцог не спеша продвигался вглубь комнаты.

Мои глаза с трудом улавливали в этом человеке знакомые черты. Всколоченные темные волосы, исхудавшее лицо с ссадинами на смуглой коже. Расстегнутая на пару верхних пуговиц черная рубашка и такого же цвета брюки в сочетании с серым пальто – оставались единственными элементами стиля прежнего Себастьяна. Но теперь они сидели на нем так, будто он у кого-то их одолжил. Взгляд… Нет, он совсем не тот. Холодный, горящий безумным огнем и потерянностью. Я задрожала, когда он скользнул им по мне, словно обдал волной горечи и обвинения.

– О, Себастьян! Как же мы рады, что ты приехал! – поднялась к нему мать и обняла.

Однако ее объятия оказались невзаимными. Руки Себастьяна так и остались в карманах пальто и герцогине, с явным чувством отверженности, пришлось отстраниться от сына. Хотя, разве она не привыкла к такому отношению?

– Что с твоим лицом? – хмурилась Латти, изучая Себастьяна.

– Следы новой жизни, – бросил он и посмотрел на малыша на моих руках. – Тебе идет.

Мое сердце дрогнуло, а дыхание сбилось. Я так и не смогла отвести от него глаз. Мне идет материнство? Отчаянно захотелось попросить его доказать мне это.

Господи, я так его люблю!

Память упрямо доставала картинки с нашей последней встречи. Я слышала его слова, чувствовала грубые пальцы и тяжелые выдохи…

Я тряхнула головой, желая прогнать эти ведения и страх, что сковывал меня медленно, но уверенно.

– Я на минуту заехал, – деловито говорил тем временем Себастьян, глядя на Злату. – Мне нужен Виктор.

– Он в кабинете с вашим отцом и Гаспаром… – чуть замявшись, ответила та.

Но когда он кивнул и развернулся, намереваясь уйти, то перегородила ему путь:

– Но тебе к ним сейчас нельзя. Прости.

Напряжение вмиг наполнило комнату, словно вытеснив весь кислород. Я также поднялась на ноги и передала своего крестника Ньевес.